Живой ум. Преодоление ментальных, эмоциональных и профессиональных ограничений

Есть любопытство, а есть любопытство в квадрате. Многие животные отличаются такой степенью любопытства (конечно, сразу вспоминаются любопытные кошки). Любопытство – врожденная черта человеческого существа, наряду с инстинктом самосохранения и размножения. Например, наши древние предки призывали на помощь любопытство, чтобы отыскивать новые источники пищи: это растение ядовито? А камни съедобны? Что случится, если я положу эту охотничью добычу на огонь? Таким образом, любопытство способствует выживанию некоторых видов и может быть обнаружено в их геноме. Но мы, современные люди, похоже, утратили связь с этой силой. Любопытство больше ничего не значит в нашей жизни, когда, в действительности, только мы обладаем способностью положить начало бесконечной цепи открытий, о которых наши друзья, низшие животные, даже не подозревают – проявить любопытство к самому любопытству, что является сущностью абстрактного самоосознания и самосознания.

Человеческие существа, те из нас, кто острее ощущает жизнь, не ограничиваются поверхностным любопытством и заглядывают глубже, чтобы встретить там новые вопросы. Нам любопытна основополагающая структура мира, то, что скрывается за очевидным. Мы не только хотим получить ответы на простые вопросы, вроде «да» или «нет», но и на вопросы «почему», узнать причины или мотивы, стоящие за тем, что мы уже знаем. Такое познание мира изначально оправданно; оно приносит удовольствие, даже когда не может быть немедленно практически использовано. Наука – это название, которое мы дали систематическому изучению нашего любопытства к окружающему миру.

Любопытный бизнес

«Что является самым важным качеством, без которого вы не сможете сделать карьеру в науке? – спрашивает директор Центра мозга и познания Калифорнийского университета (Сан-Диего) Вилейанур С. Рамачандран и продолжает: – Люди часто отвечают: „Любопытство“, но это еще далеко не все. В конце концов, каждый человек в какой-то степени любопытен, но не каждому дано стать ученым». Рамачандран проявляет чрезвычайное любопытство в отношении всего – будь то индийская археология, искусство, лингвистика, разведение орхидей, антропология, этнология, палеонтология, классификация брюхоногих, неорганическая химия, ботаника, энтомология… Однако врожденного любопытства недостаточно, и потому ученый говорит: «Я бы сказал, что вы должны быть любопытны одержимо, страстно, почти патологически. Или, цитируя Питера Медавара, вы должны „испытывать физический дискомфорт от отсутствия понимания“. Управлять вашей жизнью должно Любопытство!»

Что случилось с нашим детским любопытством, с благоговейным трепетом, что остался у Рамачандрана и который пронес через всю свою жизнь Фейнман? Что, если взросление заглушило и вытеснило любопытство, заменив его скукой и безразличием? Многие готовы обвинить в утрате любопытства систему образования с присущим ей требованием правильных ответов, а не правильных вопросов (учителя поставлены перед необходимостью «учить так, чтобы сдать тест»). Студент, срывающий занятие бесконечными вопросами (хотя сложно представить такой сценарий, учитывая апатию многих сегодняшних студентов), мешает учителю следовать плану занятий, согласованному с государственным стандартом установленного образца. С точки зрения школы (многие из нас испытали это на себе), любознательный интеллект никогда не считается приоритетом. Главным было не образование, а процесс, не любознательность, а ее противоположность – правильный ответ, который одобрит учитель. Форсированный марш народного образования слишком часто в угоду тирании «правильного ответа» душит пытливость на корню.

Только став взрослыми, мы, наконец, приходим к выводу, что не существует «правильных ответов» и что если мы будем и впредь сохранять эту иллюзию, то не сможем увидеть творческие способы решения проблем, с которыми сталкиваемся. Чем выше качество задаваемого нами вопроса, тем выше качество получаемого ответа. Фактически, именно ежедневные вопросы, составляющие основу нашего мышления, влияют на качество нашей жизни, и особенно это касается тех из нас, кто стремится к интеллектуальному совершенству. Не принимайте ответ «нет»! И не принимайте ответ «да». Ответ может быть только один: «почему?» и «расскажи мне еще».

Мы, взрослые, грешим объяснять отсутствие умственной энергии дефицитом времени. Я убеждена: в действительности этот дефицит – отговорка, заменяющая отсутствие навыка правильного отношения к времени (более подробно об этом написано в главе 6).

Широкий мир