Живой ум

К написанию этой книги меня подтолкнуло острое желание расширить жизненные границы, жадное стремление к тому, что можно еще узнать, сделать, увидеть, кем стать. После того как я познакомилась с читательским исследованием Девида Денби и его бестселлером «Великие книги: мои путешествия с Гомером, Руссо, Вульфом и другими вечными писателями Запада», я не могла уже просто сказать: «Наверное, приятно иметь возможность развлекаться таким образом». Мне захотелось последовать его примеру, воспользоваться его опытом, чтобы создать собственное произведение. Но я не хотела ограничиваться одним только чтением великих творений. Я хотела узнать, смогу ли я следовать собственному «Великому учению» в контексте моей лихорадочной деловой и личной жизни.

Надо признать, что даже в случае провозглашения свободных искусств одним из профилирующих предметов в колледже, никто не застрахован от кризиса среднего возраста, когда мрачно задаешься вопросом: «И это все, что есть?» Даже знатоки свободных искусств подвержены меланхолии. Их, как и всех остальных, поглотит всепожирающая скука ежедневной рутины. В действительности, возможно, гуманитариям, историкам и ценителям английского языка придется еще хуже, поскольку они отведали изысканных блюд с богато накрытого стола, прежде чем были вынуждены сесть на безвкусную диету из скучной жидкой кашки.

Один из весомых доводов в пользу того, чтобы отныне стремиться стать гармоничным и всесторонне развитым нонконформистом, состоит в том, что вы, скорее всего, уже знаете, что любое знание хорошо в свое время. Конечно, я так и не прочла «Гордость и предубеждение»[3] в старшей школе, но я все равно ничего бы не поняла. И это относится не только к литературе. В семнадцать лет я была еще недостаточно взрослой, мне не хватало жизненного опыта, чтобы оценить большинство вещей. Суть в том, что мы впитываем культуру, только когда мы к этому готовы. Мой друг, который все-таки выбрал латынь в старшей школе, заявил, что «это пустая трата времени». В семнадцать лет латынь ему не давалась. Теперь он сыт ею по горло. Мне в старшей школе не давалась «Гордость и предубеждение». Теперь я бьюсь над Джейн Остин как над разгадкой Розеттского камня.

С течением времени мои идеи о том, как «оживить» мой ум, складывались в единую картину. Интуитивно я осознавала, что мне удалось ухватить нечто важное. Мой ум становился сильнее и подвижнее. И то же происходило с умами (и в жизни) тех, кого я тренировала. Но нужно было поговорить с учеными, которые занимаются исследованиями человеческого мозга, чтобы подтвердить догадку о том, что существует связь между перекрестной тренировкой ума и предотвращением умственного истощения. И, разумеется, нейробиология пролила свет на вопрос о перекрестной тренировке мозга. Книга «Живой ум» целиком и полностью основана на современных исследованиях в области нейробиологии: перед нами открывается волнующая возможность создать более совершенный мозг и, значит, качественно обогатить нашу жизнь.

И завертелось, и началось

После многих лет ошибок и злоключений мне наконец стало ясно: я не помещаюсь в обычные рамки там, где поле деятельности ограничено. К моему несчастью, в реальном мире поле профессиональной деятельности ограничено уже по определению. В наше время работа по определению – это узкий спектр бизнеса, который в свою очередь является узким спектром определенной индустрии. И вот, после того как я столько лет рвала на себе одежды и скрежетала зубами, я наконец нашла свою нишу: моя ниша – вне всяких ниш. Я также поняла, что позади еще не все ловушки, безвыходные положения и ограничения, которые неотступно меня преследовали. Я пробиваю собственный путь – путь к новому Возрождению, путь с бесконечными прямыми и тупиками, с ответвлениями и водоворотами. Я все время в поиске, но теперь я наконец поняла, что именно я ищу: мне нужно больше жизни. Мне нужны руки достаточно длинные и сильные, чтобы обнять искусство, музыку, литературу, технологию и науку. Мне нужно более глубокое понимание жизни, разума, тела и духа.