Живой Журнал. Публикации 2009

История про 26 дней

Собственно, история про эти двадцать шесть дней, благодаря фильму Зархи "26 дней из жизни Достоевского", стала самой романтической из всех историй о Фёдоре Михайловиче — любовь-морковь, актриса Симонова, что в восьмидесятом году была едва ли не главной девушкой кино. Будущий сталкер, Шикульска и Дворжецкий поверх сценария Финна. Это совершенно правильно, что структурированная и очищенная сказка вытеснила нескладную действительность.

Извините, если кого обидел.

13 ноября 2009

История из старых запасов: "Слово о подарках"

Я уезжал надолго и далеко, и вот, в пустой квартире справлял свой день рождения. Пришло довольно много людей, стоял крик, раздавалось окрест нестройное голосистое пение.

А мне всё нужно было позвонить, уцепиться за любимый голос, помучить себя перед отъездом. Я вышел в соседнюю комнату и начал крутить заедающий диск телефона.

Вдруг открылась дверь, и на пороге появился совершенно нетрезвый молодой человек. Мы не знали друг друга, но он улыбнулся мне как брату и произнёс:

— Здорово! А ты, брат, чего подарил?

лучший подарок автору — указание на замеченные ошибки и опечатки

Извините, если кого обидел.

14 ноября 2009

История из старых запасов: "Слово о журналисте Попохватове"

Мне на журналистов не везёт. И с журналистами не везёт тоже. Познакомился с журналистом — жди беды. А если в журналистку влюбился, то всё — труба. Не будет тебе, Владимир Сергеевич, ни дна, ни покрышки.

Однажды, в далёкие, давние времена когда я занимался совсем другими делами, нежели, чем сейчас. Я со своей женой, (о, чё у меня было!), пошёл в гости. Мы были молоды, пили много, и не брезговали спать в чужих домах под пыльными одеялами.

Но оказалось, что в этом же доме, среди прочих гостей, был некий журналист. Он напился раньше и случайно упал в щель между стеной и диваном. Среди ночи он проснулся и начал выбираться из диванной щели. К тому моменту мы уже спали на этом диване.

Ночь была нежна, спалось по молодости чудесно, но вдруг жена начала меня будить.

— Вова, — говорит она, — Вова, меня кто-то хватает за попу.

Гляжу — никого. Это потому, что журналист, устав, вновь завалился за диван. И, с недоверием вздохнув, я заснул снова. Но жена не унималась.

— Вова, меня не только хватают за попу, но кто-то хочет расстегнуть мне бюстгальтер.

Я смотрю — никого нет. Темно в комнате, ночь. Журналист лежит под диваном пьяный. Не виден.

— Ладно, — говорю, — жена, давай поменяемся местами.

Она легла на краешек, я — к стенке. Прошло несколько колов времени, и журналист полез из под дивана. Причём головной мозг у него был отключён начисто. Действиями руководил только спинной.

Журналист выполз и положил руки мне на задницу.

Я вздохнул скорбно, поскольку ничего, против журналиста Попохватова как такового не имел. А имел я дело с явлением. Я вздохнул, и наложил на него руки.

Наутро к нам пришла хозяйка:

— А где Попохватов-то, куда он делся? Его ищут в газете.

— Не было, — отвечаем, — тут никого.

А сами тайком запихиваем под диван сиротливый тапочек.

лучший подарок автору — указание на замеченные ошибки и опечатки

Извините, если кого обидел.

14 ноября 2009

История из старых запасов: "Слово о Ясенево"

Мой друг по прозванию Жид Васька жил в ту давнюю пору в Ясенево. Жизнь его была там непроста, хоть и семейна, и вот он позвал меня для утешения в гости. Васька вдохновенно бормотал: "В Ясенево, в Ясенево!"… В ответ я срифмовал, и Васька на время отстал от меня.

Но ведь от судьбы не уйдёшь. Пришлось-таки ехать, правда, к совсем другим людям. Я поехал к ним на своём велосипедике в гости, да только вернулся-то нескоро.

Двадцать пять километров я пробирался к Ясеневским холмам, и столько же спускался обратно — правда, несколько быстрее. Поехал я известно зачем — польстился на беззащитные домашние пироги и на женское внимание. Однако внимания не снискал — сразу увидел, что пирогам прилагалась сложная компания. Был там милиционер-азербайджанец, его жена, начальница над каким-то рынком, и ещё какие-то люди.

Хмуро вёл я светские беседы, да только сморили меня тяжёлый день, да долгий путь. Ближе к полуночи я задремал, а как проснулся, то обнаружил, что в доме нет никого. Мягкий приглушённый свет льётся из стен и потолков, испаряется водка из рюмок, а ни гостей, ни хозяев — никого нет.

Проверил и в ванной — тишь там, гладь, да размокшее мыло на бортике.

Очень я удивился таким порядкам в Ясеневе. Дай, думаю, позвоню этим людям — принялся звонить — из разных углов квартиры отзываются их мобильные телефоны.

А время-то идёт. Съел я ещё пирога да уснул снова.

А проснувшись, обнаружил, что за столом сидят совершенно другие гости — милиционер-армянин, девушка из налоговой инспекции и ещё какая-то пара. Поговорили о высоком, да как-то напитки были крепки, и я уснул снова.