Живой Журнал. Публикации 2009

Человек, который должен был встречать путешественников, куда-то запропастился. Между тем, Оператора телевизионной камеры, который к этому моменту говорил на всех языках мира, но очень плохо, проинструктировали, что нужно говорить, что он работает в телекомпании "Совершенно секретно" и упирать на то, что всех сейчас встретят.

И вот на первый же вопрос очаровательной таможенницы он, посмотрев мутным глазом, выпалил: "Top Secret".

Совершенно компьютеризированная девушка, у которой был телефон в ухе, ещё один — на поясе, два компьютера на столе и масса техники, перемигивающейся разноцветными лампочками в окрестностях стола, повторила вопрос.

Оператор телевизионной камеры невозмутимо повторил ответ. Таможенница изменила форму вопроса, потом спросила, откуда Оператор телевизионной камеры едет, наконец, поинтересовалась гражданством, и на всё получила тот же лаконичный ответ — "Top Secret".

Тогда барышня в форме подвинула к себе операторскую сумку и расстегнула молнию. Первым делом на свет явился рулон туалетной бумаги. Она повертела его в руках и отложила в сторону.

Затем из сумки появилась бутылка с пятьюдесятью граммами неизвестной настойки, заткнутая газетой. Таможенники повертели этот коктейль Молотова в руках и поставили рядом с рулоном.

Она потеряла остатки невозмутимости, когда извлекла из сумки огромный пакет с одноразовыми шприцами. Девушка надавила на невидимую кнопку, и из-под земли выросли два таких же двухметровых, как стюард, шведа-пограничника.

Оператора телевизионной камеры унесли куда-то в боковые комнаты. Ноги его болтались в воздухе, а сам он медленно, как даун, крутил головой.

Телевизионный начальник решил заступиться за несчастного оператора и начал объяснять про его болезнь таможеннице, но та, ничего не слушая, взялась уже за его багаж.

Телевизионный начальник похолодел, когда ему предъявили какой-то пакет. Он понял, что это посылка каким-то знакомым, но вот что в ней — не помнил решительно. Пакет развернули, обнаружив там килограмм сушёного зверобоя.

Шведский ароматизированный сквозняк тихо шевелил сухую русскую траву.

Телевизионный начальник, впрочем, пошёл в боковые комнаты без посторонней помощи. Там уже стоял совершенно голый, разительно похожий на огромного пупса, Оператор телевизионной камеры, и говорил в пространство:

— Дураки вы все, дураки… Нет, дураки… Ну всё-таки, какие вы все — ду-ра-ки…

Самое интересное, что прямо за ними в очереди на досмотр стоял человек, провозивший винтовку с оптическим прицелом. У него не спросили даже паспорта.

лучший подарок автору — указание на замеченные ошибки и опечатки

Извините, если кого обидел.

17 ноября 2009

История про полковника

Чо-то чем дальше, тем больше Муамар Кадафи напоминает мне Сальватора Дали — с этими своими плащами, приколотыми к груди фотографиями, двумястами бабами, которым прочитали лекцию о Коране, будто сплясали танец с саблями перед Хачатуряном.

Извините, если кого обидел.

18 ноября 2009

История из старых запасов: "Слово о границах"

Отчего-то я, пересёкший десятки и десятки границ, всё время испытываю некий страх перед пограничниками и таможенниками — всё мне кажется, что первые навалятся они на меня и будут пиздить. Неизвестно за что. А вторые тоже навалятся, выведут и будут пиздить в отдалении.

А если не отпиздят — то это по ошибке. Это потому что плохо несут службу. И поэтому они вернутся, и заново будут пиздить. Сначала за то, что везу что-то лишнее, а потом за то, что не везу того, что нужно. Потом, обратно, придут пограничники и отпиздят за то, что еду не туда, куда надо. А как опустится самолёт на чужую землю, как перевалит поезд границу, так снова побегут ко мне люди в форме. Пиздить.

А побежишь обратно через контрольно-следовую полосу, так тебя уж ждут свои, родные. Стоят печально и уныло. Потому как обратно пиздить надо.

Поэтому самое лучшее для меня путешествие — в лабаз за хлебом да вином.

лучший подарок автору — указание на замеченные ошибки и опечатки

Извините, если кого обидел.

18 ноября 2009

История из старых запасов: "Слово о пограничниках"

Однажды я возвращался в Отечество после долгой отлучки. И в этот момент прикосновения к Родине я осознал подлинное единство России и Белоруссии. Подъезжая к сакральному сооружению с домкратами и табуном ничейных колёсных пар на рельсах, я всё ждал пограничников.

Где они? Как я ждал их — всё больше не из-за неисправности в документах. а из-за того что хотел поспать… А, если посплю, думал я, лицо моё потеряет сходство с фотографией и вообще товарный вид.

Белорусский пограничник начал почему-то, стоя в коридоре, расспрашивать нас, где и как пассажиры работают, и что они делали за границей. И только потом я понял, что пограничник совершенно пьян. Когда он выбрался из вагона и пошел по замысловатой кривой, я спросил проводника, что это, дескать, с ним?