Продолжаю, впрочем, смотреть чудовищный сериал по телевизору (мне он служит пищей для очень странных размышлений). Но вот сама конечная продукция мне совершенно удивительна — мне понятно, когда дешёвый сериал выходит плохим, но вот отчего дорогой сериал выходит таким, будто он сделан на коленке — непонятно.
Отчего оператор снимает так, будто нигде не учился?
Отчего актёры играют, как школьники в спектакле?
Отчего там удивительное пространство безмотивных поступков?
Однако ж, не приложил ли там кто руку из проекта "Этногенез"? А то там уже вовсю передают друг другу артефакты в виде оловянных солдатиков.
История про зачистку архивов
Был такой директор Литературного музея, старый большевик Бонч-Бруевич, который был в Ленинграде во время массовой высылки оттуда дворян после убийства Кирова. На дворе стоял апрель 1935 года и он сообщали наркому просвещения Бубнову «…совершенно точно удостоверился, что во время передвижения населения в Ленинграде действительно был ряд случаев сожжения в высшей степени ценных архивов оглупевшими или антисоветски сагитированными людьми. Мною совершенно установлен факт, что какие-то явно вредительские элементы, пользуясь некоторой суматохой, бывшей в это время в Ленинграде распространяли самые чудовищные и отвратительные слухи, что если у кого найдутся какие-либо документы, доказывающие дворянское происхождение данного лица или хотя бы отдаленную связь со старорежимным бюрократическим миром, то такой человек будет обязательно выслан. Эта наглая ложь, распускаемая повсюду неизвестными антисоветскими агитаторами, возымела свое действие на политически безграмотных и трусливых людей, они подались панике и жгли документы. Так, мне известно, что были сожжены 36 писем боярина Кикина, казненного еще при Петре I. В одном доме был сварен суп на документах Пугачева из Оренбургского края. Обезумевший старик, более 80-ти лет, сжег более ста писем Петра I и целую корзину документов XVIII века. Вдова (или родственница) известного нотного издателя Юргенсона, плача и почти рыдая, заявила мне, что она имела глупость, поддавшись панике, сжечь более 500 писем, среди которых было 78 больших писем П.И. Чайковского".[76]
У писателя Каверина есть история про то, в том же городе, но спустя несколько лет он зашёл к Юрию Тынянову: «…Он был озлобленно спокоен.
— Смотри, — сказал он, подведя меня к окну, из которого открывался обыкновенный вид на стену соседнего двора. — Видишь?
Тесный старопетербургский двор был пуст…
— Ничего не вижу.
— Присмотрись.
И я увидел — не двор, а воздух двора, рассеянную, незримо-мелкую пепельную пыль, неподвижно стоявшую в каменном узком колодце.
— Что это?
Он усмехнулся.
— Память жгут, — сказал он. — Давно, каждую ночь.
И он заговорил о гибели писем, фотографий, документов, об осколках времени — драгоценных, потому что из них складывается история народа.
—
История про униформистов
Ещё вот что непонятно — на протяжении многих веков в России был культ военной и гражданской формы (сдаётся мне, от того, что одежда вообще была в дефиците). И вот в этой стране, где знаки различия умел читать каждый мальчишка, где забытый в городском саду маленький часовой мог сдать свой пост только человеку в форме, в сериалах даже родная форма и награды всё время показываются криво. Нет, я далёк от требований отличать чёрного Хьюго Босс от фельдграу — это уж ладно. Но отчего со своими-то такая неразбеhиха? Отчего погоны в сорок втором, отчего путают форму железнодорожников и Чрезвычайный и Полномочный посол рассекает в фуражке капитана дальнего плавания, а пилот ходит в дипломатическом мундире с пальмами?
Нет, я вовсе не волнуюсь, но может, это знамение?
Может, это такой знак просвещённого либерализма?
В общем, цирк и превращение человека в форме в униформиста на арене.
И вот скоро в каком-нибудь трёхмерном историческом сериале политрук Клочков будет вставать из окопа в наряде женщины, более известной как Джуна (если кто ещё помнит такую)?
Нет, надо всё-таки вставить картинку, потому что не все помнят.
История про телефон
Мой телефон полюбил знаменитого китаиста Алимова. И стал ему звонить.
Не то меня напрягает, что это междугородние звонки, а то, что телефон выбалтывает ему мою жизнь. Одна надежда — он, наконец, позвонит ему в пять утра и они поссорятся.
Ещё сегодня приходил Синдерюшкин.