А нам остаются желтые стены домов, освещенные солнцем, наши книги и вся нами по пути к любви построенная человеческая культура.
И завет быть лёгким».
Был такой фильм 1978 года «Объяснение в любви». Правда справочник услужливо подсовывает изделие «Казахфильма» ч таким же названием «В Казахстане в геологической партии работает шофер Байкал, любитель приврать без умысла — рассказать неправдоподобную историю, да так ввернуть, чтоб было и весело и страшно одновременно. Но однажды он встретил и полюбил Анналь, которая уже много слышала от людей про краснобайство и лень своего ухажера. Но Байкал решил не отступаться от любимой — и ради себя самого решил больше не сочинять и ударно работать».
Но нас интересует не история шофёра, а фильм, снятый по книге Габриловича «Четыре четверти», что называется «Объяснение в любви» — там эта фраза повторяется. Сценарист Финн сделал из книги нечто совсем другое.
С этим фильмом интересная история. Есть воспоминания
Игоря Дедкова, который пишет: «Видел по телевидению фильм Авербаха по сценарию Габриловича из жизни журналиста и писателя в тридцатые-сороковые годы. Главного героя играет Ю. Богатырев. Думаю, что фильм абсолютно фальшивый. Сквозящий автобиографический мотив притязает на что-то значительное, на характерное и типическое. Герой даже рассуждает о том, сколько много его поколение видело и пережило и “мы” не смеем эту память растранжирить. На самом деле герой мало что видел и мало что пережил, и, в сущности, он просто-напросто благополучен (о всяких там репрессиях и всей атмосфере тридцатых годов — ни слова, ни намека), а нам предлагают воспринимать его как фигуру едва ли не драматическую и положительную. Значит, и правда хочется Габриловичу себя увековечить, объяснить, поднять собственное значение. А я припоминаю его воспоминания о том, как жил на одной площадке с М. Булгаковым, и, видимо, жил, презирая этого неудачника, что-то там стучащего на машинке за стенкой… Проходят годы, и благополучие оттеняется чьей-то бедой, несчастьем, действительным состоянием народа, и тогда благополучным, во всяком случае, самым совестливым из них, становится стыдно».[40]Но феномен как раз в том, что сценаристом там Финн, а Габрилович написал книгу контр-политическую, фактически о том, что политика-политикой, а человеческие отношения оказываются самым важным. Или, иначе говоря — политические переживания в конечном итоге слабее любви или тоски.
Дедков был довольно интересный человек — для тех, кому достаёт времени до археологии и неспешного чтения.
Дело в том, что он один из последних, если не последний литературный критик. Ведь русская критика, идущая от пушкинских времён, через весь XIX век и почти весь XX закончилась как раз тогда — может быть именно в «Новом мире». Сейчас есть публицистика и рецензирование, довольно много эссеистики. Я наблюдаю также массу литературоведения, выдающегос себя за критику. Но критики, той, настоящей кртитики с «установками» и «направлением» уже нет.
Ну а в фильме Габриловича два героя едут по фронтовой дороге.
Главный герой — военный корреспондент едет со своим товарищем в машине, что называлась «эмка».
Это самое начало войны, и на них ещё форма старого образца.
Одного из них играет артист Богатырёв, а другого, его зовут Всеволод Николаевич Гладышев — артист Лавров. Со своей трубкой он очень похож на писателя Симонова. А вместе они похожи на других людей, военкоров Лапина и Харцевина, сгинувших при выходе из окружения в 1941 году.
Героя Богатырёва, главного героя, все зовут Филиппок, потому что жизнь им пренебрегает.
Он говорит своему спутнику:
— Поэт Хлебников был очень несчастен в любви… — и дальше он почти точно цитирует Шкловского.
Но тут же прилетает немецкий самолёт, и вот уже эмка с убитым шофёром стоит, уткнувшись капотом в реку. Гладышев оказывается ранен и не может идти. Жизнь довольно жестока, не только любовь.
История про статью Гуковского "Шкловский как историк литературы"
Журнал «Звезда», 1930, № 1.
Гр. Гуковский. ШКЛОВСКИЙ КАК ИСТОРИК ЛИТЕРАТУРЫ
Комментарии помечены номерами страниц. Примечания приведены в тексте комментариев, за исключением последнего).
Особая благодарность Дм. Баку.
История про жизненный успех
Это успех, я считаю.
Хоть тушкой, хоть чучелком, я всё-таки примазался. Только не надо, пожалуйста, ничего исправлять.
История про адептов и оппонентов