Живой Журнал. Публикации 2014, январь-июнь

Подбежит народный умелец, закинет несколько ковшиков — и выдует из печи обратно раскалённый пар.

Раньше такие печи топили дровами полночи — потому что днём-то топить их нельзя: если накидаешь воды на каменку, то парная наполнится углекислым газом, да и прочей дрянью. А так: нагреют камни, и они отдают жар в течение всего дня. Потом, конечно, пришла пора угля, что был удобнее дров. Особенно любили уголь в железнодорожных банях — уж было и паровозы перевелись, а в банях при железной дороге всё пахло кемеровским да воркутинским углём. Мне этот запах нравился, впрочем, и запах дымка в прежних банях тоже.

Долгое время в Москве оставались одни дровяные бани — в Марьино, да и они лет пять-шесть назад перешли на газ. Мне обстоятельства этой истории известны плохо — слишком много легенд вокруг «бань на дровах». Всякий человек любит тонкий запах дымка, да вот только не кажется он мне главной банной наживкой.

Например, дровяной печью подманивают посетителей Кунцевских бань.

Но вот хорош ли там пар, устойчив ли весь день жар печи — доподлинно не известно. Ведь дровами топить сложно, уходить их должно много — чтобы не наплескали воды на камни утренние посетители, оставив вечерним лишь тяжёлый сырой пар.

Ну и запах дымка, конечно.

Да и камней в банях не осталось — вместо них лежат в банях чугунные чушки — большие цилиндры, похожие на артиллерийские снаряды, только без острых концов. В хорошей бане тонн десять таких чушек лежит, а в одной хвастались, что и все пятнадцать. Только я забыл в которой, да и дела это не меняет.

Но во всех банях печи не постоянного действия, а периодические.

Оттого во многих сохранились плакатики, что запрещается поддавать шайками или там даже поливать топку из шланга.

Руки за это оторвут, и правильно сделают: зальёшь топку, так потянет из неё тяжёлым унылым паром, от которого голова болит и уши горят.

Поддавать нужно помалу.

И всё равно, не знаю как сейчас, но старожилы говорили, что поутру в бане лучше, чем вечером. Тут я не судья: в бане всегда хорошо, когда чушки красные, жаркие, а на полу не хлюпает.

Итак, всякий хозяин делает дачную баню под себя.

Сложную и хитроумную — технический гений, простую и без затей — человек лёгкий.

Одно скажу — это вовсе не замена коммунального мытья девятнадцатого и двадцатого века.

В общественных банях была очень важная социальность — с одной стороны ты приходил в бани, быть может, своей компанией, но границы её размыкались. Случайный сосед становился собеседником, а то и другом в последующем.

Одинокий, печальный без общения, человек при известной ловкости мог добрать недостающее в обыденной жизни на банном полке. Один разговор был в парной, другой — в мыльне, а уж как лились разговоры за кружкой пива в раздевалке.

Представить себе случайного человека в дачной бане нельзя.

Гостя, пусть даже незнакомого узкому кругу, везут из города, предупреждают о нём заранее — тем более, с какой чужой дачи просто так и не уедешь. Лягут между тобой и платформой электрички километры и километры просёлочной дороги.

Но вот сон после бани — то, чего не могут дать ни Ржевские, ни Астраханские. Сладкая дрёма где-нибудь на чердаке, с тихим ветерком и под шелест листьев, когда ветки берёз лезут в окно.

Храни Господь дачников.

Извините, если кого обидел.

30 мая 2014

История про то, что два раза не вставать (2014-05-30)

Меня спросили про статьи.

То есть меня спросили не про мои статьи, а про то, легко ли их писать и, если легко, то как.

Мне довольно легко отвечать на этот вопрос — я писал статьи, заметки, рецензии, делал интервью и обзоры, и, к тому же, преподавал будущим журналистам введение в специальность.

Статьеписательство что-то вроде вождения автомобиля.

Есть статьеписательство тяжёлое, как начальное вождение, а есть профессионально-автоматическое. Оно нарабатывается только постоянной практикой — и, кстати, не является гарантией дохода.

То есть, тут как с автомобилем — если дано, то будет легко и необременительно.

Но успешное статьеписательство вовсе не фокус.

Именно поэтому в наше время слово «журналист» довольно бессмысленное. Оно не означает вовсе ничего. И всякий человек, взятый с улицы, может быть журналистом.

Тут три фактора:

Во-первых, тема — работа с темами, которые не всем доступны. Например, если человек пишет о недвижимости, и сам риэлтер. Он не просто пересказывает релиз, но и объясняет, что к чему. Золотое перо «Коммерсанта» Тимофеевский, человек весьма успешный, говорил, что лучше возьмёт историка или политолога писать о политологии, экономиста — об экономике, а вот журналиста с журфака не возьмёт никогда. Когда я предложил своим студентам разобрать эту статью Тимофеевского, то получил двадцать возмущённых бессвязных сочинений с ворохом грамматических ошибок.