Читаем Живой Журнал. Публикации 2016, январь-июнь полностью

Потому что одному быть — страшно, а мой соотечественник пуще прочего боится обличить что-то в одиночестве. Сказал свои неприятные слова — глядь, рядом с тобой пустое место. Народ куда-то разбежался.

И тут, откуда ни возьмись, мёртвый классик, который за тебя, и который уж точно не пострадает.

Это всё очень интересно.

Как и то, каким образом хороший русский писатель Салтыков живёт в современном массовом сознании.

А так-то, как пишет одна тверская газета, "Новый формат юбилея уже можно видеть, набрав упомянутый хэштег и получив на ресурсах музея и библиотеки в социальных сетях очередную порцию кратких и емких цитат классика русской литературы, именуемых «щедринизмами»".


Извините, если кого обидел.


27 января 2016

Сон Березина № 490 (2016-01-29)

По следам новостей и прочих событий приснился сон.


Сон про Шерлока Холмса и доктора Ватсона.

Я в нём, как часто бывает в моих снах, то оказываюсь Ватсоном, то превращаюсь в стороннего наблюдателя.

Дело происходит в лондонском «Аквариуме» — странном здании, чем-то похожем на скалу-террариум в зоопарке моего детства. Там сумрачно и сыро. Полы так просто мокрые, а у Ватсона — нет ноги.

Это, видимо, такая гиперболизация его афганского ранения.

Итак, он поскрипывает деревянной ногой, можно представить, какие тогда были протезы.

Холмс же чего-то ищет в этом «Аквариуме» — кажется, он ищет там Мориарти.

Мориарти в этом сне маленький, гаденький карлик.

Холмс подозревает, что он что-то замыслил в интересах Кайзера.

Главным живым экспонатом «Аквариума» является какой-то недоделанный Ктулху, пойманный на севере Атлантики осьминог.

Он живёт за стеклом, внизу, и нам видны только концы его щупальцев что машут в воздухе.

При этом мы с Холмсом, сидя на лавочке в тёмном углу напротив стекла, за которым сидит осьминог, видим, как вдруг открылся специальный люк, и одно благопристойное лондонское семейство скатилось прями в пасть этому Ктулху.

Никто этого, кроме нас, не заметил, потому что в переходах и на лестницах «Аквариума», как я уже сказал, царит полумрак.

Вдруг Холмс что-то внезапно понимает, и рысью бежит вокруг помещения с осьминогом.

На ходу он бросает служителю: «На вашем месте я бы это чудовище сегодня больше не кормил».

Ватсон, скрипя деревянной ногой, еле за ним поспевает.

На той стороне, куда они прибежали, коротышка-итальянец раздаёт автографы.

Это заезжий философ, гуру, написавший книгу, которая объясняет всё.

Холмс пробегает мимо и понимает, что это — Мориарти.

А тот делает странное движение, которое я бы назвал: «Подержите, пожалуйста, а то у меня падает из рук». То есть, всякий человек в этой ситуации что-нибудь подхватил. Но не Холмс — он видит, что рядом стоит фотограф, и все это сделано для провокационного дагерротипа «Холмс берет автограф у Мориарти».

Великий сыщик берет из рук Мориарти перо — им оказывается белая пластмассовая советская ручка за 35 копеек — и вдруг обхватывает коротышку левой рукой.

Все замечают, что у итальянца — фальшивая лысина.

Холмс свободной рукой пишет на лысине слово «хуй» и отпускает коротышку.

Мориарти посрамлён.


Извините, если кого обидел.


29 января 2016

История про то, что два раза не вставать (2016-01-29)


Извините, если кого обидел.


29 января 2016

История про то, что два раза не вставать (2016-01-29)


Первого февраля в социальных сетях нестройный хор запевает «Достать чернил и плакать», первого сентября хор мальчиков и бунчиков тянет — "Вот и лето прошло, только этого мало", первого октября все глубокомысленно сообщают: «Октябрь уж наступил».

Сегодня поэтический ряд обогатился — запели Бродского: «Не выходи из комнаты, не совершай ошибку».

Впрочем, даже в откликах даже в комментариях путают личные пристрастия и тот неоспоримый факт, что вдруг цитата превращается в снежный ком и становится обязательным мемом — наподобие оливье и фильма про анабазис пьяницы.

Надобно написать список перспективных цитат — это упростит общественные движения.


Извините, если кого обидел.


29 января 2016

История про то, что два раза не вставать (2016-01-30)


Как уберечь себя от падения на скользкой дороге?

Но отдельный хит — это работа с калёными иголками.

Впрочеми, и однокнопочный пульт для телевизора — тоже веление времени.


Извините, если кого обидел.


30 января 2016

История про то, что два раза не вставать (2016-02-01)

Достали.


Извините, если кого обидел.


01 февраля 2016

История про то, что два раза не вставать (2016-02-02)


Извините, если кого обидел.


02 февраля 2016

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Ислам и Запад
Ислам и Запад

Книга Ислам и Запад известного британского ученого-востоковеда Б. Луиса, который удостоился в кругу коллег почетного титула «дуайена ближневосточных исследований», представляет собой собрание 11 научных очерков, посвященных отношениям между двумя цивилизациями: мусульманской и определяемой в зависимости от эпохи как христианская, европейская или западная. Очерки сгруппированы по трем основным темам. Первая посвящена историческому и современному взаимодействию между Европой и ее южными и восточными соседями, в частности такой актуальной сегодня проблеме, как появление в странах Запада обширных мусульманских меньшинств. Вторая тема — сложный и противоречивый процесс постижения друг друга, никогда не прекращавшийся между двумя культурами. Здесь ставится важный вопрос о задачах, границах и правилах постижения «чужой» истории. Третья тема заключает в себе четыре проблемы: исламское религиозное возрождение; место шиизма в истории ислама, который особенно привлек к себе внимание после революции в Иране; восприятие и развитие мусульманскими народами западной идеи патриотизма; возможности сосуществования и диалога религий.Книга заинтересует не только исследователей-востоковедов, но также преподавателей и студентов гуманитарных дисциплин и всех, кто интересуется проблематикой взаимодействия ближневосточной и западной цивилизаций.

Бернард Луис , Бернард Льюис

Публицистика / Ислам / Религия / Эзотерика / Документальное
Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное