Живой Журнал. Публикации 2019

Тот заскрипел и провёл отвёрткой черту по столу.

— Нет, так, дружище, дело не пойдёт, — прервал его Раевский, положил перед истуканом лист бумаги и заменил отвёртку на карандаш.

Автомат заскрёбся и вывел на листе: «Очень плохо».

Раевский помолчал, унимая дрожь в руках. Он сразу узнал этот почерк — не граф вёл дневник, а этот несчастный калека.

— Что — «плохо»? — спросил Раевский в мембрану.

«Хочу умереть», — написала жестяная рука.

— Почему? — голос Раевского дрогнул.

«Смысла нет больше», — ответил автомат.

— Не надо умирать. Жить интереснее.

«Хочу умереть и не могу. Она умерла», — Раевский подложил новый листочек. — «Поверните винт влево до упора».

— Кто умер? — заорал Раевский в металлическое ухо.

— «Очень плохо. Поверните винт влево до упора. Я устал».

— Про графа, значит, правда? Это он — убийца?

«Его светлость добрый. Она умерла. Очень плохо. Я очень давно жду смерти».

— Почему она умерла?

«Она человек. Она умерла. Человек болеет и умирает. Мне плохо, поверните винт влево до упора, я давно этого жду».

Листик снова кончился, но автомат продолжал писать по столу: «Его сиятельство обещал повернуть. Его сиятельство не успел. Поверните винт влево до упора».

Еры и яти прыгали по строчкам и снова сползли на стол. Раевский вздохнул и подложил новый лист под железные пальцы.

«Прошу вас, поверните винт до упора. Смысла нет».

— А глаза? Открыть тебе глаза?

«Линз нет. Смысла нет. Его сиятельство не успел заменить линзы. Поверните винт».

— Где винт?

«Винт с правой стороны».

Раевский обнаружил, что на голове автомата действительно был винт — за жестяным ухом. Винт казался совсем новеньким, и конструктивной нагрузки не нёс.

Он постоял немного с отвёрткой в руке, будто забойщик с ножом, и оглянулся.

Никого не было вокруг. За окном играла музыка, какая-то женщина громко пела и обещала любимому всё, что угодно, и просила забрать её с собой.

Он представил себе, как металлический человек год за годом сидел в углу, разлучённый со своим столом и своим пером, как его вывозили на сцену, как он слушал всё происходящее вокруг. И внутри своего заводного мира всё время помнил о том, что одинок.

Он вложил отвёртку в шлицы винта и резко повернул влево. Автомат дёрнулся, и Раевский, не ослабляя напора на ручку, довернул.

Внутри головы что-то треснуло, и рука автоматона затряслась мелко-мелко.

На листе появилось «Спасиб…», и пальцы замерли.

Тут хлопнула дверь, и в комнате появился хозяин.

Было видно, что водку он выбирал самую дешёвую, зато много, и по дороге испробовал с кем-то её качество.

Впрочем, на стол, прямо рядом с пальцами мёртвого автомата встала непочатая бутылка.

— Я домой заходил, принёс капустки и рыбку, — сказал неюный техник.

Копчёная рыбка легла на исписанные листы, а в стакан Раевскому сразу упало грамм сто.

— Это очень гуманно, — ответил Раевский. — Это очень к месту, дорогой друг, потому что жизнь наша скорбна… А чем длиннее, тем более скорбна.  

_{И, чтобы два раза не вставать — автор ценит, когда ему указывают на ошибки и опечатки.}

Извините, если кого обидел.

10 июня 2019

История про то, что два раза не вставать (2019-06-10)

А вот кому рассуждение про подлинность, и о том, как она становится самым дорогим товаром?

Нет-нет, любовь тоже очень дорогой товар, но только любовь поди купи, мущины ведь покупают, как говорил Кант "массу суетливых движений".

С достоверностью шпионских фильмов происходит, кстати, удивительная история. Они берут образы из жизни и до неузнаваемости искажают их, создавая удивительное воображаемое пространство, потом настоящие шпионы, надышавшись такой общественной аурой, начинают принимать во внимание повадки персонажей, а новые шпионские фильмы вбирают в себя эти, уже скопированные повадки, и так продолжается до бесконечности. Однако при всей гениальности актёрской игры драматургия рассказа о недавнем и давнем прошлом может быть совершенно недостоверной (не говоря уж о деталях, о которых обыватель имеет смутное представление): «Найден череп коня Вещего Олега… — Знаю, читала… — Читала? Ах, ты, умница!» Обыватель вообще страстно желает быть в курсе — оттого после каждой катастрофы плодятся специалисты в области воздушных перевозок и пожарного дела. Достоверность определяется по тому, как встраивается новая информация в картину мира обывателя. Если это происходит без конфликта, то новость достоверна. Не важно, считает человек, что «всё было хорошо» или «всё было плохо» — работает один и тот же механизм. Обладая какой-нибудь неполной (она всегда неполная — только в разной степени) информацией, обыватель от неё не отказывается. Он яростно отстаивает ранее приобретённое фрагментарное знание, сам того не замечая, как его легко обмануть.

http://rara-rara.ru/menu-texts/podlinnost