Живой Журнал. Публикации 2019

В комнату к нам не вошёл, а я бы сказал «впал» юркий тощий старик. Когда он заговорил, то я понял, что неразборчивая речь мисс Тёрнер была сущей диктовкой священника в приходской школе по сравнению с этими звуками. Старик запинался, бормотал в нос, вскрикивал, выронил из кармана какую-то старую рукопись, и, наконец, умоляюще протянул к моему другу руки.

― Ни-че-го не понимаю, ― выдохнул я.

― Аналогично. Но ясно, что перед нами доктор Мортимер, он приехал с каких-то пустошей рассказать нам о древних легендах. Мы спасём кого-то и поедем в оперу слушать «Гугенотов», впрочем, опоздаем ко второму действию и будем просто пить у камина.

Раздался телефонный звонок, но Холмс не обратил на него никакого внимания.

Доктор Мортимер подобрал с пола свою рукопись и произнёс, уже обращаясь ко мне:

― Над домом Свантессонов тяготеет старинное проклятие. Древние боги выбрали первого из рода Свантессонов своим слугой, и теперь Свантессоны должны хранить специальный ключ, которым откроют дверь в египетской пирамиде.

― Мне знакомы эти истории, ― усмехнулся я. ― Это из романа с продолжением, который печатает какой-то заокеанский сумасшедший в литературном приложении к «Таймс», и редакторы часто просят сократить мои записки, чтобы ему досталось побольше места.

― Я бы не стал относиться к этому так иронически, ― обиделся Мортимер. ― Мой сосед, старый Свантессон, прочитав всё это, с изменившимся лицом побежал к пруду близ пустоши, а наутро его нашли на берегу бездыханным.

― А кто-то поднялся, так сказать, из пучины вод?

Доктор Мортимер посмотрел на меня с укором.

Холмс же развеселился, запыхтел трубкой и велел мне подняться по лесенке к самой верхней полке и прочитать вслух 234-ю страницу справочника сквайров Йеллоустонских болот. Кряхтя, я поднялся на стремянку и достал эту книгу, но читать отказался ― так мне хотелось скрыть одышку. Тогда он раскрыл книгу сам, и мы услышали короткую историю жизни Свантессона Дж. Г. П., наследника одиннадцатого баронета Среднего Суссекса, члена Королевского общества аэронавтики, путешественника и коллекционера антиквариата, автора книг «Вокруг света на воздушном шаре за 800 дней» и «Инвестиционные опыты, или Пятьсот миллионов господина Бегума», автора «Записок аэронавтического клуба» (тут Холмс зачастил), вдовца (тут Шерлок просто закончил перечисление «бла-бла-бла»).

― Что-то я слышал об этом… Или видел…

― Прекрасно! ― воскликнул Холмс. ― В нашем возрасте есть особая прелесть ― мы всё уже видели.

Снова затарахтел телефон, мисс Тёрнер поманила Холмса, и он скрылся за портьерой.

― Итак, ― заявил он, вернувшись. ― Мой брат Майкрофт тоже настаивал, чтобы я поехал. Вы ведь знаете, что он теперь правая рука этого неопрятного толстяка, что метит нынче в премьеры.

― Это всё партия войны, ― вставил доктор Мортимер.

― Какой войны? ― спросил я.

― Вас доктор, никто не спрашивал, ― прикрикнул Холмс.

― Меня?! ― воскликнули мы хором.

― Вас обоих. Мало мы видели войн на нашем веку?

― Довольно много. И что вы ему ответили? ― полюбопытствовал я.

― Есть предложения, от которых не отказываются.

― Даже если вас голого привезут во дворец к королю Георгу? Ну, ладно, ладно, ― завёрнутым в простыню?

― В простыню ― это унизительно. Лучше вовсе голым. Но мне не хотелось бы повторять этот опыт ― там ужасно дует.

Наутро мы выехали в Свантессон-холл, подобрав по дороге молодого Свантессона. Это был испорченный молодой человек, которых много расплодилось после Великой войны. Он принадлежал к поколению, что пользовалось избыточным женским вниманием после того, как лучшие сыны империи пали под Верденом и на Среднем Востоке.

Наследник был одет будто попугай-малыш, но доктор Мортимер объяснил мне, что он приехал из Австралии и все антиподы там так ходят. Действительно, было в нём что-то изнеженное, как в кошке, что носят барышни в корзинках.

Покинув поезд, мы наняли машину, которая, звеня и подпрыгивая, понеслась по дурной дороге.

Казалось, наша компания покидает прекрасный мир современной цивилизации и погружается прямо в Средневековье. Освещённая скудным солнцем железнодорожная станция осталась позади, и теперь перед нами была серая и угрюмая местность. Клочья тумана летели через дорогу, лес сменился однообразными болотами. Там что-то ухало, раздавались вой и крики. Наконец показался замок, и вид его радости мне не прибавил. На высокой башне был установлен прожектор, но он мне казался глазом какого-то ужасного существа, что поминутно обшаривает своим взглядом окрестности.

Холмс был невозмутим и по приезде сразу завалился спать.

Наследник уныло бродил по замку и даже не удосужился поглядеть на мёртвого дядюшку, который пока хранился в погребе.

За завтраком мы сошлись за длинным дубовым столом. Наследник пожаловался на жизнь, в которой претерпел множество лишений. Семья его держала в чёрном теле, и у него не было даже собаки. Вдруг он разрыдался и покинул нас.