Живой Журнал. Публикации 2020

Сашу брали в два места, и он выбрал научный центр на берегу Великих озер. В городке обнаружилась огромная колония толстовцев, обосновавшаяся там ещё в девятнадцатом веке. Он побродил среди низкорослых домов, поглазел на людей с русскими фамилиями и дал согласие американскому университету — условия там были похуже, но о великом старце на краю мексиканской пустыни ничего не напоминало.

Документы были готовы, и он напоминал себе неизвестную квантовую частицу, которая одновременно находится в двух местах. Он был как бы еще здесь, но, по сути, уже там.

Даже квартира была уже продана знакомым. Да, теперь можно было продавать квартиры, и ходили слухи, что можно будет продавать землю — фундаментальный запрет на продажу земли был наложен ещё Львом Толстым.

Новые хозяева еще не въехали и разрешили Саше дожить на прежнем месте.

Из окна он наблюдал нескончаемые митинги у памятника вождю. Большинство из них проходило под красными знаменами. На фанерных щитах он несколько раз видел фотографию Ленина, а по телевизору выступал его давешний однокурсник. Он был всё так же худ и орал в микрофон о том, что память продана, целый век на ней делали деньги жирные буржуи, прикрываясь фальшивыми лозунгами. Толстого нужно похоронить у оврага в Ясной Поляне, а Департамент общественной нравственности уничтожить. Дальше шли вечные слова о социальной справедливости, о равенстве и братстве.

Начался обряд прощания с друзьями.

Лёвушка крепко пил и, кажется, не заметил трехдневного присутствия Саши на его даче. Нет, он поддерживал разговор, улыбался, но улыбался так благостно, что Саша понимал, что он тут же забывает услышанное. Его отец, бодрый старик, опечалился больше сына — Саша был его давним собеседником.

Оба понимали, что замены не будет. Страна катится в пропасть, все рушится, и старик даже радовался, что не увидит продолжения.

— Что, придут коммунисты? — спросил его Саша, будто понимая, что его— то они уже не застанут.

— Да никто не придет, нет никаких коммунистов, мой мальчик. Есть горлопаны, ну и те, кто читает журнал «Огонек». Кстати, ты знаешь, как там ваша Маша?

Саша не знал, как там Маша, и тогда отец Левы сказал, смотря в сторону, что это, может, и хорошо. Компании разваливаются, и сентиментальность разъедает душу.

— Знаешь, она мне не нравилась, это её (тут заслуженный пенсионер внезапно употребил пару крепких слов). Я ведь давно понял, что она спала с вами со всеми не по глупости, а с каким-то интересом. Хорошо, что мой Левушка такой тюфяк — это предохраняет его от многих страданий. Но вот за тебя я переживал.

Саша ничего не ответил, но это было неприятно — она, значит, со всеми… Со всеми, кроме него? Какая-то в этом была несправедливость, и он не понимал, что ему обиднее — что из памяти вычли какой-то ненужный, но светлый образ, или же то, что он не попробовал.

Но что ворошить прошлое? Это как искать в овраге Зеленую палочку.

Впрочем, они всё же увиделись.

Встречаясь с другом в бывшем коктейль-холле (теперь снова ставшем коктейль-холлом) на улице Толстого. Казалось, кремлёвские башни заглядывают в огромные окна. Саша прислушался к себе — и ощутил прежний трепет от величия красных стен и мощи государства.

Саша ждал, незаметно рассматривая публику, и вдруг увидел Машу.

Она прошла меж столиками, как незнакомка в нерекомендованном для чтения стихотворении упадочного поэта. Мужчина с седыми висками, нестарый ещё, крепкий, встал и отодвинул для нее стул. Это был день возвращения памяти — этот моложавый, с властным лицом, был Иван Ильич.

Саша подумал, что всё сошлось очень правильно, прекрасно сошлось — и эта конструкция будет вечна при любой власти. Вот кто нашел Зелёную палочку и больше не выпустит ее из рук.

Друг пришел поздно, запыхавшись, и сразу начал говорить что-то, как ему казалось, важное. Саша слушал его вполуха, поглядывая в сторону.

Они вышли почти одновременно с соседями, и Саша видел, как красивая пара садится в большую, чёрную и очень дорогую машину. На номерном знаке был депутатский знак в виде флага, а на пропуске под стеклом — серп и молот.

_{И, чтобы два раза не вставать — автор ценит, когда ему указывают на ошибки и опечатки.}

Извините, если кого обидел.

10 сентября 2020

Три куста роз (День программиста. 256-й день года. 13 сентября ) (2020-09-14)

Менты пришли к Паевскому утром.

Он напрягся, потому что помнил ещё прежние времена, когда менты разного фасона ходили к нему за деньгами. Это были свои, прикормленные. А иногда, наоборот, у него и вовсе начинались маски-шоу, когда по лестницам, как горох, сыпались люди в чёрном и изымали бухгалтерию. Он себе так и представил однажды — как в следующий раз всех этих тёток со столами и шкафами грузят краном в длинный «Камаз».

Реальность тогда была, конечно, скучнее — и страшнее.

Но то было в прежние времена.