Живой Журнал. Публикации 2020

― Вас обоих. Мало мы видели войн на нашем веку?

― Довольно много. И что вы ему ответили? ― полюбопытствовал я.

― Есть предложения, от которых не отказываются.

― Даже если вас голого привезут во дворец к королю Георгу? Ну, ладно, ладно, ― завёрнутым в простыню?

― В простыню ― это унизительно. Лучше вовсе голым. Но мне не хотелось бы повторять этот опыт ― там ужасно дует.

Наутро мы выехали в Свантессон-холл, подобрав по дороге молодого Свантессона. Это был испорченный молодой человек, которых много расплодилось после Великой войны. Он принадлежал к поколению, что пользовалось избыточным женским вниманием после того, как лучшие сыны империи пали под Верденом и на Среднем Востоке.

Наследник был одет будто попугай-малыш, но доктор Мортимер объяснил мне, что он приехал из Австралии и все антиподы там так ходят. Действительно, было в нём что-то изнеженное, как в кошке, что носят барышни в корзинках.

Покинув поезд, мы наняли машину, которая, звеня и подпрыгивая, понеслась по дурной дороге.

Казалось, наша компания покидает прекрасный мир современной цивилизации и погружается прямо в Средневековье. Освещённая скудным солнцем железнодорожная станция осталась позади, и теперь перед нами была серая и угрюмая местность. Клочья тумана летели через дорогу, лес сменился однообразными болотами. Там что-то ухало, раздавались вой и крики. Наконец показался замок, и вид его радости мне не прибавил. На высокой башне был установлен прожектор, но он мне казался глазом какого-то ужасного существа, что поминутно обшаривает своим взглядом окрестности.

Холмс был невозмутим и по приезде сразу завалился спать.

Наследник уныло бродил по замку и даже не удосужился поглядеть на мёртвого дядюшку, который пока хранился в погребе.

За завтраком мы сошлись за длинным дубовым столом. Наследник пожаловался на жизнь, в которой претерпел множество лишений. Семья его держала в чёрном теле, и у него не было даже собаки. Вдруг он разрыдался и покинул нас.

Через некоторое время зазвонил колокольчик, и появилась жена дворецкого. Она прислуживала нам за завтраком. Сам дворецкий то и дело пробегал через залу с озабоченным видом, бросая на нас таинственные взоры. Он мне сразу не понравился. Мой жизненный опыт говорил, что все дворецкие ― убийцы. И всё время думаешь, что ты их где-то видел.

Холмс задумчиво курил, не притрагиваясь к еде.

Зато доктор Мортимер повеселел и ел за троих.

Мы разошлись по комнатам, и я заснул, как только моя голова прикоснулась к подушке.

Следующий день показался мне таким же тоскливым, как и пейзаж за окном. Мы напились с наследником и развлекались стрельбой по воронам. Потом Холмс взял нас на прогулку, он хотел осмотреть место смерти прежнего владельца замка.

Оказалось, что это поле рядом с болотом. На краю поля располагался пожарный пруд, а рядом стоял гигантский ангар, в котором сэр Свантессон строил свой самолёт (по рассказам доктора Мортимера выходило, что несчастный был помешан на полётах). Никаких признаков насильственной смерти на трупе не было обнаружено ― он явно пал жертвой несчастного случая.

Винт одного из моторов сорвался и пробуравил его тело. Холмс не стал рассказывать ему, что уже получил по почте полицейский снимок этой трагедии. На нём несчастный Свантессон выглядел даже комично ― со своим пропеллером в спине. Но информированность не всегда нужно демонстрировать, и я мысленно аплодировал другу…

Дворецкий показал нам всё с ужимками завзятого чичероне.

Самолёт был недостроен, хоть воздушный винт и вернули на место. Холмс поднял голову и увидел на кабине неровные буквы. Мы поняли, что даже надпись на фюзеляже была недописана. Дворецкий, смутившись, пояснил, что старый лорд хотел назвать его в честь покойной жены Рейчел.

Весь оставшийся день Холмс бегал по усадьбе как ищейка.

Мы снова напились с наследником, и теперь меня уже не пугало уханье и стоны на болотах.

Тем более, доктор Мортимер объяснил нам, что это обычное явление, когда на поверхность вырываются пузыри скрытого внутри газа.

Добрый доктор прочитал нам описание довольно бессмысленного обряда посвящения, и наследник послушно повторял за ним слова. Затем на юношу надели коническую шапочку, и он поклялся в случае опасности для человечества установить внутри пирамиды то, что ему принесут другие посвящённые.

Все с облегчением вздохнули и разошлись.

― Не нравится мне этот доктор Мортимер, ― задумчиво произнёс Холмс, когда мы остались наедине.

― Почему же? ― Не знаю, ― ответил Холмс. ― Пока не знаю. У него странная фамилия, что-то в ней отдаёт смертью. Вообще у меня сложные отношения со всеми, кто на «М».

― Ну, мне тоже кажется, что я его где-то видел, но это не повод. Знаете, Холмс, я ведь служил в Афганистане с прекрасным человеком, Себастьяном Морраном, он как-то вынес меня с поля боя. И тогда никакая буква «М» мне не мешала, а потом я стукнул его по голове рукояткой револьвера, его судили, чуть не повесили, и только тогда ваши опасения насчёт буквы оправдались. Но кто настоящий Морран? Когда он был им: когда спас меня, или когда… ― язык у меня немного заплетался.