Живому классику А. Исаеву.

Алексей Валерьевич, как я уже отмечал ранее, вообще давать определения в своей “энциклопедии” нужным не считает. Так и здесь, говоря о скрытой мобилизации, он не дал ее определения. Из его описания она представляется чем-то жутко таинственным, происходящим только под уханье совы темной ночью… Не буду сильно ругать Алексея Валерьевича за это, потому как точно такое же содержание вложил в этот тезис и Владимир Богданович. И тоже определения не дал. Само собой, “энциклопедия” Алексея Валерьевича, раз уж основана на базе тезисов Владимира Богдановича, его же недостатками и страдает:-)

А вообще-то мобилизация ПО ОБЪЕМУ делится на два вида: ВСЕОБЩУЮ и ЧАСТИЧНУЮ.

Она же ПО ПОРЯДКУ ПРОВЕДЕНИЯ также делится на два вида: ОТКРЫТУЮ и СКРЫТУЮ.

ВСЕОБЩАЯ — затрагивает территорию ВСЕЙ страны и ВСЮ армию.

ЧАСТИЧНАЯ — касается ЧАСТИ территории и ЧАСТИ армии (один или несколько округов; или даже одно или несколько отдельных войсковых соединений).

ОТКРЫТАЯ — проводится БЕЗ ВРУЧЕНИЯ повесток, а военнообязанные (и вообще все граждане страны) узнают о ней (и о ее ЦЕЛИ) из средств массовой информации.

СКРЫТАЯ — проводится без объявления через СМИ, а военнообязанные узнают о ней из врученных каждому ПОВЕСТОК и эти военнообязанные, естественно, НЕ ЗНАЮТ о цели мобилизации (определения изложены по “Наставлению по мобработе РККА” 1940 года. РА-ТЕРРА-14(1)).

Итак, ЧАСТИЧНАЯ мобилизация практически всегда проводится в СКРЫТОМ порядке (повестками). Редкое исключение — ЧАСТИЧНАЯ мобилизация на каком-нибудь отдельном острове, или в удаленном регионе (как наш Дальний Восток, к примеру), может проводиться ОТКРЫТО, без повесток.

А вот ВСЕОБЩУЮ мобилизацию, согласитесь, разумнее объявлять ОТКРЫТО и проводить ОТКРЫТО — замучаешься же всем повестки писать и разносить. Не так ли?

Не торопитесь ЗДЕСЬ соглашаться со мной и с логикой! Есть такая страна, где ВСЕОБЩУЮ мобилизацию не только планировали, но и ПРОВОДИЛИ в СКРЫТОМ порядке, выписывая повестки ВСЕМ военнослужащим запаса ВСЕЙ СТРАНЫ. Вы знаете о такой стране? Я — знаю. И позже Вам расскажу. А пока — только лишь пропою: “я ДРУГОЙ ТАКОЙ страны не знаю!” Вы уже догадались, о какой стране речь идет?:-)

Теперь про финские приграничные войска конкретно: при территориально-милиционной системе, когда воинское подразделение дислоцируется в том же районе, откуда набирается и весь переменный приписной состав, именно в приграничных войсках используются некоторые элементы устройства еще “поселённых войск”. А именно: часть действующего состава войск, приписанного к соединению, живет дома, в своей семье. Когда приграничное соединение получает какой-то приказ от командования, для выполнения которого требуется наличие этого “живущего дома” состава, то путем специально установленного сигнала (бьют в колокол, жгут костер, поднимают флаг, передают по радио… в современных условиях даже и по телевизору сигнал могут передать. И передают. Например, в Сербии так было несколько лет назад.) этот состав оповещают, что он должен прибыть в свою часть. ПОВЕСТОК не выписывают и их не разносят. Лица этого состава по типу сигнала ЗНАЮТ, для какой именно цели они вызываются.

ОТСУТСТВИЕ ПОВЕСТОК и ЗНАНИЕ ЦЕЛИ ВЫЗОВА говорит о том, что такое усиление приграничных частей НЕ ЯВЛЯЕТСЯ скрытой мобилизацией (см. определение выше).

При экстерриториальном принципе комплектования кадровых соединений (как было в СССР после военной реформы 36–39 гг.) такие варианты не проходили. Войсковые соединения в приграничье даже при тревоге за счет местного населения не усиливались и не пополнялись.

Итак, приступаю к дальнейшему комментированию.

Как Вы помните, в конце главы 4 своей книги Алексей Валерьевич позиционировал Финляндию как некий образец “незлобного и неагрессивного развития”.

Так можно ли согласиться с Алексеем Валерьевичем, прочитав его описание событий?

По его описанию Финляндия “спала и видела”, как бы поскорее и безо всякого к тому повода скрыто (сиречь тайно!) отмобилизоваться.

Как видим, фактически этого не было: Финляндия имела сугубо оборонительную доктрину; ни на кого нападать не собиралась; в следствии этого считала возможным использовать экономически дешевый территориально-милиционный принцип устройства своих вооруженных сил. Частичной мобилизации, проводимой в мирное время в скрытом порядке, мобилизационный план Генштаба Финляндии не предусматривал.

Все действия Финляндии при политическом конфликте с СССР в октябре—ноябре 1939 года следует считать нормальными плановыми мероприятиями в ответ на ярко выраженные агрессивные действия Советского Союза.

Т.о., все действия Финляндии летом и осенью 1939 года вполне разумны и просто объяснимы.

Итак, согласимся с Алексеем Валерьевичем: Финляндия действительно эталон “эволюционной доброты и миролюбия”! Как бы ни пытался сам Алексей Валерьевич превратить Финляндию образца 1939 года в некоего монстра, пытавшегося тайно собрать максимально большую армию к определенному сроку и без видимых причин, — факты показывают, что это было не так.

Ну а что же Польша?