Животная пища

Сначала клетка пустовала, потому что сам Икар сидел в углу на полке, тоже за занавеской. Под возвышенные речи и торжественные возгласы Макса занавеску сдвигали, и вниманию зрителей предлагалась история о том, как египетский султан Калибан подарил крылатого кота цыганам, а отец Максимилиана сразился с тучей бедуинов, чтобы доставить животное в Англию. С этими словами юноша подталкивал Киску вперед.

Я прыгал и еще в воздухе расправлял крылья, скалился и шипел. Приземлившись, я рычал до тех пор, пока зрители не начинали испускать запах страха. 

* * *

Публика подавалась назад в едином инстинктивном прыжке, охая и ахая. Потом, когда храбрость возвращалась, они подкрадывались к клетке и упирались носами в прутья. Кот-Икар снова шипел и перепрыгивал с ящика на ящик. Он определенно имел успех.

Ярмарка в Дьюсберри была важной датой в календаре странствующих актеров. На большом лугу собирались тысячи рабочих с окрестных фабрик по переработке шерсти. Цыгане, актеры и исполнители всех мастей приезжали сюда в полной уверенности, что смогут хорошенько заработать, потому что в Дьюсберри всегда водилась звонкая монета.

На второй день после открытия ярмарки с запада принесло грозу, и толпы людей засуетились в поисках убежища. Они бегали от шатра к шатру, замирая на несколько секунд перед каждой вывеской, чтобы посчитать мелочь и решить, то ли им бесплатно мокнуть под дождем, то ли заплатить пенни и своими глазами увидеть бородатую женщину, самую толстую в мире женщину или женщину, предсказывающую судьбу (которая в своей крошечной палатке тоже смахивала на самую толстую).

Лонгстаф стремительным шагом шел под дождем, не замечая, что вода струится по его лицу, шее и затекает за воротник. На ходу он быстро читал вывески. У самого большого шатра Джон на мгновение остановился, польстившись на такое предложение:

Попытай УДАЧУ на ринге с ПЕДРО РОККА-РОККА!

ФУНТ СТЕРЛИНГОВ за нокдаун!

ПЯТЬ ФУНТОВ за нокаут!

Лонгстаф удержался от поединка только потому, что хотел поберечь силы для другого.

Он проходил мимо прилавков с печеными яблоками, жареными орехами, мимо волосатых женщин и изнывающих от тоски силачей. Одна вывеска гласила:

«ЦЫГАНКА ПЕТРОНЕЛЛА, КОРОЛЕВА ЦЫГАН – личный медиум королевской семьи, ЗНАМЕНИТАЯ…

У следующего шатра Лонгстаф остановился. На новенькой черной вывеске золотыми буквами было написано:

КОТ-ИКАР

Рожденный в тени египетских ПИРАМИД; последний потомок божественных ЛЕТАЮЩИХ КОШЕК, прославленных в АРАВИИ; ВОЛШЕБНЫЕ УМЕНИЯ, НАСТОЯЩИЕ КРЫЛЬЯ; известен на Востоке ГИПНОТИЧЕСКИМ ВОЗДЕЙСТВИЕМ на всех, кто его видит! Единственный КОТ-ИКАР на этой ярмарке и НА ЗЕМЛЕ!

Вокруг шатра собрались несколько человек. Тем временем Макс, юноша с крысиным лицом, пытался завлекать новых клиентов. Он стоял рядом с изящной вывеской и приглашал зрителей внутрь, но делал это так неумело, что публика не желала платить пенни даже за сухую палатку.

Лонгстаф вытащил из кармана шиллинг и протянул его Максу. Он узнал вытянутое лицо и редкие усики – так описали соседи одного из цыган, в спешке покидающих Нью-Корт в то утро.

– Небось черный? Кот-то? – язвительно осведомился Джон, пока Максимилиан искал сдачу.

– Нет, нет… он… – промямлил цыган, быстро сообразив, что взгляд этого человека сулит неприятности. И большие.

– Плевать! – сказал Лонгстаф. – Идем-ка лучше взглянем.

И он потащил Макса к шатру. Монеты посыпались из ладони юноши, а когда он наклонился, чтобы их подобрать, еще одна парочка решила посмотреть на Кота-Икара и шагнула внутрь. Лонгстаф смерил их разъяренным взглядом, в котором ясно читалось: долго сдерживать гнев он не намерен. Собрав все деньги, Макс протянул их Джону, но тот оттолкнул его руку.

– Пошел к черту! – прорычал он, и парочка тут же развернулась к выходу, почуяв в воздухе насилие. Однако снаружи дождь полил еще сильнее, и внутрь стали заходить другие люди, по двое и по трое, все с монетками в руках. Лонгстафу и парочке пришлось продвинуться ближе к клетке, чтобы их впустить.

На улице лило как из ведра. Вокруг шатров собирались толпы, и все жались друг к другу и к тем, у кого были зонтики. Кое-кто собирался домой, по остальные не хотели уезжать с ярмарки даже в такую мокрую погоду.

У края толпы, возле шатра цыганки Петронеллы, стояла молодая пара. Он держал над ней большой черный зонт, да так учтиво, что сам наполовину оказался под дождем. Капли воды стекали с зонтика прямо ему на плечо. Что же до девушки, то она совсем озябла и разочарованно поглядывало на небо.