Животный пир

– К нам? Её? – Джин поднимается с колен Брейва, чуть не падает, но парень вовремя её подхватывает. Лицо Кобры не выражает абсолютно ничего, – не вопрос! – неожиданно восклицает Кобра, и я выдыхаю. Глаза ребят округляются до всевозможных пределов округления.

Джин встаёт с дивана и зовёт нас за собой. Я подмигиваю Дарси, показывая на свою зелёную куртку. Брейв плетётся сзади.

– У меня таких… Ик! У меня таких по всему городу полно! – говорит нам Джин, обходя чей-то диванчик. На нём уже целуются парень и девушка. "Оба из Волков", – понимаю я, видя у них на шеях соответствующие татуировки.

Джин же тем временем, не обращая внимания ни на кого, опускается на колени и достаёт из под дивана пыльную зелёную куртку с эмблемой Кобр, в точности как у меня.

– Вот, держи, – Джин, отряхнув куртку от пыли, подаёт её Дарси, и девушка со смехом её одевает.

Джин куда-то уходит, а мы втроём стоим посреди "клуба" и пялимся на новенькую куртку.

– Интересно, а под другими диванами тоже есть? – говорит Брейв рядом со мной, и я смеюсь.

– Проверь, если хочешь, – отвечает Дарси, и я вижу смятение на лице парня.

– Странно, ведь диваны поставили только после боя…, – вновь бормочет Брейв, и на этот раз слышу только я.

– Так, за это надо выпить! – выношу вердикт я, и мы втроём идём к бару.

Брейв быстро показывает жестами что-то Форсу.

– Чтобы выпить, мне нужно выучить язык жестов что ли? – кричу я сквозь музыку парню. Он смеётся. Его смех заливистый, словно колокол, и он до жути заразителен, поэтому я смеюсь тоже.

– Просто показывай ему количество на пальцах и тыкай в меню или нужную тебе бутылку, – объясняет мне блондин и запускает в волосы пятерню. Он очень часто делает это, и я ловлю себя на мысли, что тоже хочу запустить руку в его густые волосы. Затем я замечаю, что барная стойка – это и есть меню. Прямо на ней написаны  различные коктейли, напитки, закуски и цена.

Форс подаёт нам три стопки виски. Затем ещё три. А после третьего захода нас уже невозможно удержать на месте, и мы несёмся танцевать. В голове остаётся лишь лёгкость и туман. Мне больше ничего не нужно, кроме громких битов, звенящих в голове и во всём теле.

Мы с Дарси прыгаем, размахивая руками. Наши танцы превращаются в какую-то пьяную дичь, но нам всё равно. Мы начинаем выкрикивать слова вместе с исполнителем и остальными пьяными людьми в этом зале, а затем крутимся вокруг Брейва, который тоже врывается в пьяное бешенство. Никто из нас уже ничего не понимает. Всё сливается. Перед глазами появляются лишь странные разноцветные круги, музыка бьёт по  голове, заставляя тело извиваться в самых разных позах. Мы с Дарси крутим головами, и волосы "подпрыгивают" в воздухе вместе с нами. Вся пьяная толпа входит в один ритм.

В конце концов мы вновь идём к бару, посчитав, что нам мало. Еле как, но мы заказываем то, что нам нужно. Перед глазами всё плывёт, и мы не понимаем, что написано на стойке. На помощь приходит Брейв, подходя к нам сзади и обнимая за точёные талии. Он заказывает целую бутылку коньяка. Мы с Дарси смеёмся непонятно над чем, и нам это кажется безумно весёлым.

Когда нам выдают бутылку коньяка, каждый делает по глотку. И нас уже не остановить. Нам в голову приходит, как нам тогда казалось, просто потрясающая идея! Залезть на барную стойку и танцевать там – потрясающе, правда ведь? Брейв помогает нам подняться, отдаёт ещё почти полную бутылку нам и забирается сам. В итоге вся толпа (кто ещё в состоянии) одобрительно гудит, и веселье продолжается. Мы с Дарси начинаем скакать на столе, поочерёдно выпивая по глотку коньяка. Бармен не возражает, и мы ему благодарны (настолько благодарны, насколько может блыгодарить пьяный человек). Голова становиться всё тяжелее и тяжелее. В ней уже ничего из здравых мыслей не осталось. Лишь тяжесть и ощущение полного счастья. Внезапно к нам на стойку врывается какой-то парень и встаёт рядом с Дарси. Они начинают тереться друг о друга, а мы с Брейвом пытаемся танцевать медленный танец под быструю танцевальную музыку на узкой барной стойке. Коньяк заканчивается… А у меня появляется непреодолимое желание поцеловать блондина. И, так как я пьяная, мне ничто и никто не мешает это сделать: ни мысли, ни незнакомые люди.