Живу тобой одной

– Моя дорогая сестренка! Ты будешь моей подружкой на свадьбе.

– Папа, – ты слышишь? А ты можешь быть…

– Она обернулась к отцу, но не увидела его. Карл исчез.

Проглотив залпом четыре двойных порции виски, из своей фляжки в гардеробной, Карл, наконец, нашел в себе силы вернуться и попытаться спасти то, что еще осталось от его гордости и достоинства после позорного бегства. Он вернулся в танцевальный зал, подошел к губернатору.

– Оказывается, у нас сегодня двойной праздник. Мой сын объявил о своей помолвке с миссис Найт.

– Вот это действительно сюрприз!

На самом деле для губернатора это не явилось такой уж большой неожиданностью. Во время короткой беседы с миссис Найт он успел убедиться в том, что она женщина сложная и загадочная. Сейчас он внимательно наблюдал за Карлом, и для него не составило большого труда понять, насколько тот «счастлив» от неожиданного поворота событий. Он выглядел как оживший покойник.

– Я сам хочу их поздравить.

– Да, я тоже об этом подумал. – Карл обвел зал глазами. – Как ты думаешь, здесь где-нибудь можно найти бутылку шампанского? Я хотел бы поднять за них тост.

Эл Смит подмигнул, положил руку на опущенные плечи Карла.

– Уверен, что от прежних обитателей в погребке осталось несколько бутылок. Знаешь что? Приведи-ка счастливую пару в мой кабинет, прямо сейчас. Поздравим их в интимной обстановке.

Губернатор Эл Смит всегда был ярым противником «сухого закона», но он не мог позволить себе нарушать закон в служебном помещении.

Увидев Карла, Крис вскочила со стула.

– Папа, ну куда ты исчез? Даже не поздравил Брюса и Келли!

Карл потер руки, огромным усилием воли заставил себя улыбнуться, не глядя ни на сына, ни на Келли.

– У меня на уме есть кое-что получше, чем простое пожатие рук и поцелуй. Ну-ка, вставайте все. Губернатор сам хочет поднять тост за счастливую пару.

На лице Брюса выразилось непередаваемое облегчение. Он уже успел смириться с тем, что рано или поздно ему придется выдержать гнев отца, знал, что этого не избежать. Страшнее всего было ожидание этой минуты. И вот Карл появляется перед ними весь сияющий и предлагает поднять тост за их счастье… Он недооценил своего старика. По дороге в кабинет губернатора Брюс так и сказал отцу:

– Прости, если я причинил тебе боль, отец. Ты хороший парень.

– Ошибаешься. Я просто хорошо умею врать.

Губернатор Смит сказал простой и изящный тост. Он поднял хрустальный бокал к свету; бесчисленные пузырьки поднялись к золотистой поверхности и образовали над краями бокала радужное сияние, как венец.

– За самую блистательную даму в Олбани и за самого счастливого джентльмена. Пусть ваша совместная жизнь будет такой же сияющей, как это великолепное старое вино.

Поставив бокал, губернатор Смит положил руку на талию Келли, обернулся к Брюсу.

– Брюс, мальчик мой, если бы я не был женат, ты не получил бы руку этой женщины без борьбы.

Губы Карла скривились в слабом подобии усмешки.

– Она уже по горло сыта стариками, губернатор.

Келли улыбнулась ему поверх бокала, сделала глоток.

– Это неправда, губернатор. После своего красавца сына Карл Мейджорс – единственный человек в мире, чьей женой я хотела бы стать.

Губернатор и его жена дружно рассмеялись.

– Ваша девичья фамилия Хилл, насколько я помню? – спросил Эл Смит. – Возможно, это и английская фамилия, но я готов держать пари, что ваш отец происходил из пиратов, судя по вашему язычку.

Карл отвернулся к темному окну. В ночи сверкало огнями губернаторское здание. Он этого не замечал. Он смотрел в прошлое, вспоминал тот день в оранжерее. Сколько надежд вселила тогда в него Келли, какие услады сулила… Пустые мечты.

Он обернулся к ней, долго смотрел, как она оживленно болтает с женой губернатора. И ведь нельзя сказать, что очень красива. Нос длинноват, лоб слишком высок, глаза напоминают кошачьи. И эта неприятная манера постоянно прикусывать нижнюю губу острыми зубками…

Взгляд упал на ее грудь. Он так безумно ее хотел… Как он выдержит дни, недели, месяцы без нее? А ее присутствие в доме будет только напоминать ему о том, что он потерял.

Прошло два года. Боль не утихала.

Хуже всего было длинными одинокими ночами, когда он знал, что она рядом, вместе с его сыном. Он представлял их себе обнаженными в объятиях друг друга, без конца рисовал себе образ Келли. Впервые с четырнадцати лет Карл начал мастурбировать. После этого он спускался в свой кабинет и напивался до бесчувствия. По утрам он теперь оставался в постели до полудня, а иногда и позже.

Менеджер основного отделения фирмы в Трое пожаловался Брюсу:

– Он приходит дважды в неделю, запирается в офисе и пьет. Секретарша говорит, что за десять дней он не продиктовал ей ни одного письма. Бригадиры рабочих на всех печах орут на меня, так же как и управляющие по сбыту продукции. Сотни насущных вопросов ждут своего решения. Если так будет продолжаться, я уволюсь, мистер Мейджорс.

Брюс помрачнел.

– Я просмотрю почту на его столе, мистер Гарднер. Скажите бригадирам и управляющим, что к следующему понедельнику компания снова начнет работать нормально.