Живу тобой одной

– Прекрасно. – Келли достала из сумочки пятидолларовую бумажку. – Вот, это тебе, Мэри. Я хочу, чтобы ты приносила мне газеты мистера Хастингса, после того как он их прочтет.

В этот вечер и в три последующих, готовя постель на ночь, горничная оставляла для Келли очередной номер газеты.

Келли тщательно изучила выпуски за понедельник и вторник, прочитала их от первой страницы до последней, внимательно просматривая каждую статью, какой бы незначительной она ни казалась. Однако не нашла ничего, что могло бы иметь отношение к Уэйну Гаррисону.

В номере за среду она, наконец, нашла то, что искала: целую колонку на второй странице под заголовком крупными буквами «Гибель дочери судьи Верховного суда штата при подозрительных обстоятельствах».

В статье говорилось о том, что во вторник в пять часов утра мисс Эвелин Харди, дочь судьи Эдварда Джона Харди, в бессознательном состоянии упала с лестницы в городской больнице. Обследование показало, что у нее произошло тяжелое внутреннее кровотечение. Пострадавшую срочно оперировали, однако четыре часа спустя она скончалась. Состоялось вскрытие, результаты которого не сообщаются ни представителям прессы, ни широкой общественности до тех пор, пока их не изучит следственная группа. Имеются сведения о том, что незадолго до этого мисс Харди подверглась «нелегальной операции».

Дальше Келли не стала читать. Сложила газету пополам, бросила на кушетку. В задумчивости постукивая пальцем по передним зубам, перебирала в уме обстоятельства трагической смерти Эвелин Харди.

«Кризис в Трое»… «Всегда твоя, Эвелин»… Ее размышления прервал голос Крис:

– Келли, отчего ты выглядишь такой довольной?

Ни голосом, ни выражением лица не выдала Келли того чудесного возбуждающего ощущения собственной власти, которое охватило все ее существо.

– Довольной?! Ты считаешь, что я выгляжу довольной? Странно… На самом деле эта заметка о молодой женщине, убитой в Трое, меня страшно расстроила.

– Ужасно!

– Ее звали Эвелин Харди. Она дочь судьи штата.

Крис эта новость по-настоящему потрясла. Она прижала ладонь к губам.

– Эвелин Харди?! Я с ней знакома. Ее отец, до назначения его судьей, выполнял какую-то работу по заказу моего отца. Бедная Эвелин! Уже известно, кто виновник ее смерти?

– Пока нет. Она сделала аборт.

Крис в ярости ударила кулачками.

– Аборт?! Чудовищно! Бедная девушка! Надеюсь, мясника, который это сделал, найдут и будут судить за убийство. Ты права, Келли, таких людей действительно можно назвать убийцами.

Уголки губ Келли изогнулись в усмешке.

– Я говорю не о том человеке, который сделал аборт, дорогая. Я имею в виду того, кто довел ее до беды, а потом устроил операцию. Он – настоящий убийца. – Она встала. – Пойду пройдусь немного, перед тем как лечь спать. Спокойной ночи.

Она едва сдерживала радостное возбуждение, пьянящее ощущение собственного всемогущества. Она погубила Натаниэля Найта и Хэма – что такое импотенция, как не гибель заживо, – и это впервые принесло ей чувство власти над другими, власти, которой она жаждала с тех пор, как помнила себя. Вкус крови, пьянящий и возбуждающий хищника… Брак с Мейджорсом расширил границы ее власти. Да, она связана со всей семьей, а не с одним только Брюсом. Манипулирует ими – Брюсом, Карлом, Крис, – постанавливает их друг против друга, дергая за ниточки, как марионеток. Их богатства, недвижимость, сама их жизнь у нее под контролем, и это пьянит сильнее любого вина.

Наслаждение страстью, которое они с Уэйном познали вместе на маленьком острове, померкло перед тем, что открылось ей сегодня вечером. Перед тайной, которая в будущем даст eй столько, что теперешние ее достижения покажутся ничтожными. Сенатор Уэйн Гаррисон. Губернатор Уэйн Гаррисон. Президент Уэйн Гаррисон. Возможно, не такие уж дикие фантазии.

Президент Уэйн Гаррисон в качестве наставника ее сына – Натаниэля Найта Второго. Она пробовала эти слова на вкус, тающие, словно масло, пьянящие. Государственный деятель Натаниэль Найт Второй… Сенатор Натаниэль Найт Второй. Губернатор Натаниэль Найт Второй. Президент Натаниэль Найт Вто… Но нет, звания президента уже достаточно.

Чей-то голос вернул ее к действительности:

– Миссис Мейджорс, постойте! Куда вы, миссис Мейджорс?

Келли очнулась от грез и не поверила своим глазам: она бредет по щиколотку в воде. Из темноты материализовался какой-то человек, чиркнул спичкой. Келли непроизвольно зажмурилась. Узнала помощника управляющего отелем.

– Миссис Мейджорс, с вами все в порядке?

– Я… Все в порядке.

Она даже не заметила, как оказалась на пляже… Надо же, пошла прямо по воде… Неудивительно, что он так забеспокоился.

– Миссис Мейджорс, боюсь, ваше воскресное недомогание вернулось снова. Посмотрите, у вас глаза горят, щеки пылают. По всей видимости, у вас жар. Позвольте я провожу вас до номера и вызову нашего врача.

– Да… вы правы… у меня жар. Но не стоит беспокоиться, мистер Адаме. В номере есть лекарство, я справлюсь сама, благодарю вас.