Живущие среди нас: Тайная угроза (СИ)

Кажется, я забыла, что значит нормальный сон. Хотя мне было не в первой, когда Дмитрий заставил меня забыть их с Мак, сон был для меня роскошью. Но тогда хотя бы я была свободна. Сон сейчас был исключительно по принципу нахождения на грани сна и яви. А еще мне очень хотелось принять душ, чтобы смыть с себя мерзкие ощущения от действий Белого. Но я не могла, похоже отщепенцы и не думали, что нам нужно соблюдать личную гигиену. В это время как раз включился свет, ослепив меня как обычно, это ужасно раздражало, наряду со всем остальным. 5 дней, я здесь уже 5 дней.

— Мы двигаемся слишком медленным темпом, — заявил Красный. — Да, тут в проходе можно разместить еще матрац.

— Или мы могли бы расширить это помещение, — предложил Белый.

Они как всегда решали свои вопросы, не обращая на нас никакого внимания.

— У нас нет больше кристаллов. А по-другому мы вырастить дополнительное место не сможем, — заявил Синий.

— Тогда может просто расположимся в более большом пространстве, — заявил Черный. — Тут есть такие помещения.

— Нет, не можем. Это привлечет ненужное внимание к нам, кроме того, нам придется укреплять дополнительное помещение. А у нас не так много мощности, чтобы поддерживать силовые линии здания, — ответил опять же Синий.

— Но тут же никого нет, люди здесь практически не появляются, поэтому это не будет большим риском, — не уступал Красный.

— Но он есть, так что давайте перейдем к нашим делам. В скором времени у нас будут еще 4 ребенка, это самое главное для нашей цели, — оборвал изрекания Красного, Синий. — За дело, братья.

Наблюдая и слушая, я поняла, что хоть эта пятерка и похожи один на другого, характеры у них разные. Красный был самым радикальным и раздражительным, Желтый обычно поддерживал его. Синий, которого я посчитала лидером, наоборот, осторожный и рассудительный. И главное, что к нему прислушивались. Когда они занимались «своими делами», то сохраняли молчание.

Красный провел сканирование Карен и не стал ее трогать, лишь сделал инъекцию. То же самое было и с бедняжкой Лиф перед родами. Я почувствовала наконец-то свои конечности, когда Белый задрал на мне рубашку и раздвинул ноги. Он каждый раз блокировал их в определенном положении, чтобы я не смогла ударить его. Проведя сканером по низу живота, остался недовольным, потом извлек из большого аппарата «мяч» и положил мне на живот. Я уже видела его вчера на теле Мегги. Он оказался холодным на ощупь, поэтому вздрогнула, когда он замигал и вскрикнула, но конечно, этого никто не слышал. Белый блокировал мою речь в такие моменты. Что-то острое воткнулось мне в кожу прямо там, внизу живота, и полыхнуло жаром, но быстро кончилось и прибор погас. Белый убрал его на место и стал стягивать с себя штаны, матрац прогнулся под его весом, а потом он устроился между моих ног. Закрыв глаза, почувствовала его внутри себя, но сегодня это было более мерзко, чем вчера и к тому же болезненно. Но все, что я могла — это сжимать зубы и оставаться в своем воображении, пытаясь отвлечься, пока он не закончит. Сегодня, кажется, вся эта пытка длилась дольше, хотя вряд ли, скорее всего это было из-за болевых ощущений. Я все еще звала Дмитрия в надежде, что сегодня он меня услышит, это же служило отвлечением от того, что я чувствовала толчки Белого во мне. Наконец-то он закончил и встал, я услышала как застегивается молния джинсов и открыла глаза. Смотря в его лицо, пыталась понять, как он относится к этому всему. Чувствует ли хоть что-то от того, что только что делал со мной? Или для него и для них всех это чисто механический процесс, приносящий им желаемое? Но его лицо не выражало никаких эмоций, так что все говорило в пользу моей второй догадки. Игла вонзилась в шею, вливая в меня какую-то мутноватую жидкость, потом он вернул мне голос, но забрал подвижность и ушел. Кажется, они даже насиловали нас в одно время и заканчивали как по команде.

Новенькой не вернули голос, Синий сделал все и ушел. Я так поняла, они постоянно менялись, как только девушка родила, следующим становился кто-то другой.

Когда голоса смолкли и комната вернулась в свое сумрачное состояние, я тихо спросила у Мегги.

— Это всегда так больно?

— Да, — отозвалась она, — но гораздо больнее, когда он начинает иметь тебя сразу после их версии аборта.

— Скорей бы этот ублюдок вышел из меня, я так устала чувствовать как он шевелится внутри, — заявила Карен с ненавистью, и наверное если бы могла, ударила бы себя по большому животу. — Я в жизни не хотела иметь детей, и вот ирония, меня поимели четверо из пяти. Надеюсь, пятому не повезет и я сдохну в этот раз.

Мы с Мегги промолчали, а что вообще тут можно было сказать. Сейчас наша жизнь и тела не принадлежали нам.