Живущие во льдах

Все поспешно отскакивают от берлоги. Но зверь не показывается и вообще не подает признаков жизни. Часы отсчитывают пять минут, десять… В берлоге по-прежнему тихо. Решаемся подняться по склону и заглянуть в медвежье убежище. Видно плохо, но в полумраке все-таки можно рассмотреть три черные точки — глаза и нос, обращенные к выходу, Угадываются очертания широколобой головы, похоже неподвижно лежащей на полу снежного коридора. Кто-то приносит длинный шест: только так можно убедиться, что шприц действительно сработал и препарат оказал свое действие. На всякий случай у меня в руках карабин. Рукавицы сброшены, прокаленный морозом спусковой крючок обжигает голый палец, но сейчас на это не обращаешь внимания. Конец шеста бесцеремонно тычется в большое, мягкое тело. Зверь не шевелится.

Так нам удалось обездвижить первую хозяйку берлоги. Происходило это в конце марта 1969 года на одном из склонов Медвежьих гор острова Врангеля.

Обездвиживание животных, особенно крупных млекопитающих, — наиболее простой, а подчас и единственно возможный способ их ловли. В последние годы он получил широкое распространение в зоологических исследованиях. Правда, этот способ уже давнее изобретение человека: таким же образом с незапамятных времен поступают южноамериканские индейцы, использующие на охоте стрелы, отравленные растительным ядом кураре. Теперь химия дала зоологам различные синтетические препараты, по своему действию сходные с кураре; для их приготовления не требуется ввозить дорогое сырье из Южной Америки. Разработаны и способы введения этих препаратов. Исследователи пользуются специальными пулями, начиненными порошком, или особыми стрелками (они выстреливаются из лука или ружья), углубления в которых заполнены мазью, пастой или также порошком. Наибольшее распространение получили так называемые «летающие шприцы», сделанные из металла и в принципе похожие на всем известные медицинские. Шприц выстреливается из ружья на расстояние до пятидесяти — восьмидесяти метров. В момент попадания в тело животного поршень движется вперед и освобождает резервуар шприца от раствора.

Конечно, зоологи применяют обездвиживающие средства совершенно с иной целью, нежели индейцы. Южноамериканские охотники, пользуясь ядом, стремятся лишь умертвить добычу. Перед зоологами или охотоведами стоит другая задача: временно лишить животное способности двигаться, успеть в этот момент посадить его в клетку (например, чтобы отправить в зоопарк или перевезти на новое место жительства), провести необходимые лечебные процедуры, измерить и взвесить или, как в нашем случае, пометить зверя.

К ушам медведя мы должны прикрепить сережки из нержавеющей стали с номером и надписью «Сообщи Москва» (иностранные метки, естественно, имеют другие надписи). Для страховки номера дублируются — при помощи специальных татуировочных щипцов на внутренней поверхности нижней губы и крупно, несмываемой красной краской (эти номера медведь будет носить до осени, до полной линьки) — на меху, на огузке. Таков международный стандарт: стремясь получить сопоставимые результаты, так же метят белых медведей и наши коллеги в США, Канаде и Норвегии. Конечно, нужно получить как можно больше сведений о каждом обездвиженном звере. Необходимо его обмерить, осмотреть зубы, чтобы хоть приблизительно определить возраст зверя, или для более точного определения возраста вырвать один из зубов, взять для анализа мазки крови, проделать другие манипуляции. При этом необходимо помнить, что зверь лишен способности двигаться только на время, причем на весьма неопределенный срок. В любой момент он может встать на ноги и, мягко говоря, выразить экспериментаторам «свое неудовольствие».

Метить белых медведей стали недавно. Первые, вначале не особенно удачные опыты такого рода были предприняты в 1962 году на Шпицбергене и в 1965 году — на Аляске. Однако успех пришел довольно быстро. Уже в 1970 году более пятисот зверей в разных частях Арктики носили сережки и прочие следы тесного общения с зоологами, а к концу 70-х годов общее количество помеченных в Арктике белых медведей уже исчислялось тысячами.