Живущий в тени

Галина Максимовна якобы связалась с ним через знакомых и подтвердила, что он меня ждёт и всё устроит. Ключевое слово – якобы. Одного взгляда достаточно, чтобы понять, почему она не попросила его сделать фотографии, и неудивительно, что он сам не предложил. Тёма не из тех, кто отвечает на письма и делает любезности, это точно. Он из тех, кто стреляет без разбора, когда на его территорию заходит незнакомка.

Оторвав негодующий взгляд от моего лица, он уставился на мои ботинки. Нарядные замшевые ботинки с ромашками на шнурках в чавкающей грязи сада.

Мне едва удалось побороть страх и взять себя в руки. Стараясь не смотреть на ружьё, я дала Тёме второй шанс. Избегая резких движений, медленно поднялась со скамейки и робко протянула руку.

– Меня зовут Эмма Орлова. Галина Максимовна Рязанцева прислала меня сделать фотографии…

– Убирайся вон!

Я открыла рот, чтобы закричать, и тут же его захлопнула, потому что звать на помощь бессмысленно. Соседи далеко, и на мой крик прилетят только птицы, если, конечно, остались неподстреленные. Третьего шанса мужик не заслуживал, но… я на Сахалине. В лесной деревушке. На краю света.

Глубоко вдохнула, набираясь смелости.

– Если вы Тёма, то вас предупредили о моём приезде. Галина Максимовна подтвердила, что я смогу у вас остановиться… – Тыкать ему страшновато. Его возраст не определить, но с ружьём лучше говорить на «вы».

Он устремился ко мне, и я съёжилась, не зная, чего ожидать.

– Убирайся! – Поддев чемодан за ручку, швырнул его к калитке. Как будто тот ничего не весит.

– Прекратите! Вы что, ненормальный?! Я с утра вас жду, поэтому и зашла во двор, чтобы сесть на скамейку. Соседи сказали, что вы на охоте. Я долго сюда добиралась и еле держусь на ногах от усталости.

Он повесил верёвку с птицами на крюк, подхватил мой чемодан и вышел за калитку.

– Куда вы?! Галина Максимовна обещала, что вы обо мне позаботитесь. Почему вы разозлились? Если вы с ней поссорились, я тут ни при чём. Я посторонний человек и делаю ей любезность. Она болеет! Тяжело болеет!..

Я умею убеждать, дискутировать и вести переговоры, но всё это невозможно, когда ты орёшь человеку в спину и при этом стараешься не утонуть в ухабах, полных земляной жижи. У Тёмы очень широкий шаг, три моих к одному его, и он нарочно спешил, чтобы не слушать мои жалобы.

– Остановитесь, пожалуйста! Хотя бы объясните, что не так! Подождите, я за вами не успеваю. Вы меня пугаете…

Он остановился у калитки соседского дома.

От неожиданности я пронеслась мимо и чуть не шлёпнулась в канаву.

Он не помог, не поддержал. Набрав в лёгкие побольше воздуха, заорал.

– Антоныч!

В свежем весеннем воздухе звенело эхо мужского крика.

Вздрогнув, я закрыла уши ладонями. Непроизвольно, как ребёнок. Мужик глянул на меня, как на поганку под занесённым над ней сапогом, и покачал головой. Презрительно.

Забрызганная грязью, испуганная и уставшая, я стояла на ухабистой дороге и не могла собраться с мыслями. Что уж кривить душой, были у меня сомнения насчёт обещанного гостеприимства нового владельца дома, но такой подставы я не ожидала. Не удивлюсь, если Антоныч работает в местной полиции и арестует меня за вторжение на частную территорию.

Я вообще ничему больше не удивлюсь.

Из дома вышла приземистая пожилая женщина и направилась к нам, оглаживая цветастый передник.

– Чего шумишь, Тём?

– Постоялицу вам привёл. – Открыв калитку, мужик отнёс мой чемодан на крыльцо добротного деревянного дома и, повернувшись ко мне, приказал. – Ко мне больше не суйся!

Женщина перевела на меня изумлённый взгляд и приложила ладонь к груди, словно готовясь к сердечному приступу.

– Ох как! Ну… проходите, раз приехали.

– Спасибо, но у меня другие планы.

Внутри бурлила ярость. Я злилась на себя, на кого же ещё? Не на бабушку же. Меня не заставляли ехать на Сахалин, я сама согласилась. Прониклась важностью миссии, повелась на комплименты и поверила чужим словам.

И вот… Тёма.

Хозяйка вежливо улыбалась и ждала, когда я поделюсь планами, которых у меня, увы, не имелось. А я гневно пыхтела в спину уходящего мужчины. С вооружёнными мужланами не спорят, но меня распирало от злости.

– Что вы себе позволяете?! Кто так обращается с женщиной?! – Не желая сдаваться, я припустила вслед за ним, с опаской поглядывая на ружьё. Повторяла про себя, что он охотник, а не убийца, и что соседи знают, где я, поэтому ничего плохого он не сделает. Пусть грубит, мне плевать. Главное – вовлечь его в разговор, а уж там разберусь, что к чему.

Я бежала изо всех сил, перепрыгивала через ухабы и лужи, но не успела. Захлопнув калитку, он скрылся в своём саду. Представив себя добычей, болтающейся на верёвке на его плече, я не решилась снова ворваться на его территорию.

Когда я вернулась в дом, где меня поселили, чемодана на крыльце не было. Хозяйка предвидела, что моя попытка образумить Тёму ни к чему не приведёт, поэтому занесла вещи в одну из комнат.