Живые часы

Рис. 29. Суточные ритмы цветков Kalanchoe при постоянных условиях. Цветки открываются в дневное время (вверху) и закрываются на ночь (внизу).

Но, разделившись в своем отношении к самой гипотезе, биологи все-таки полностью (за небольшим исключением) согласились с теми двумя постулатами, от которых, как мы отметили ранее, отталкивался Бюннинг.

Эти два момента настолько важны, что их стоит повторить. Во-первых, растениям (вероятно, и животным) свойственны эндогенные циркадные ритмы, то есть ритмы, которые многократно повторяются с примерно 24-часовой периодичностью. Кроме того, что наиболее важно, эти ритмы самоподдерживающиеся: организмы способны извлекать энергию из некоторого постоянного источника и использовать ее для поддержания необходимых для их существования чередующихся циклов, которые проявляются в форме ритмической активности.

Во-вторых, организмы используют такие эндогенные ритмы для измерения времени.

Вот эти-то представления и произвели сенсацию в научном мире. Сама мысль, что растение обладает часами, была слишком уж фантастической! Настолько фантастической, что потребовалось еще целых пятнадцать лет, прежде чем накопилось достаточно данных, свидетельствующих в пользу того, что птицы и пчелы ориентируются по солнцу и звездам. А такая ориентация возможна только в том случае, если у животных есть внутренние часы. Когда все это было доказано, резко возрос интерес к биологическим часам и были предприняты новые исследования самых разных организмов — от одноклеточных растений до человека.

9. Ориентация птиц по солнцу

В истории науки нередки случаи, когда исследователь, стремясь к одному результату, получал другой, иногда гораздо более важный. Однако бывает и так, что ученый находит блестящее решение именно той задачи, которую ставил перед собой, и при этом обнаруживает, что причины исследуемого явления значительно глубже, чем он предполагал.

Именно таким образом сделал свое открытие Крамер, после чего многие биологи в различных исследовательских центрах забросили свою текущую работу, чтобы присоединиться к тем, кто бился над разрешением загадки живых часов.

Густав Крамер родился в Мангейме в 1910 году и получил биологическое образование в университетах Фрейбурга и Берлина. Его первая научная работа в области физиологии низших позвоночных оказалась настолько многообещающей, что в возрасте двадцати семи лет он был назначен руководителем отдела физиологии Неаполитанской зоологической станции.

Свои всемирно известные исследования по ориентации птиц в полете он начал в Гейдельбергском университете и продолжил в Институте биологии моря им. Макса Планка в Вильгельмсхафене, расположенном на западном побережье холодного Северного моря. Наблюдая за стремительными перелетами морских птиц к местам гнездовий, Крамер размышлял над вековой загадкой перелетов, над той изумительной точностью, с которой перелетные птицы находят путь к далекой цели.

Рис. 30. Исключительный по своей дальности маршрут перелета полярной крачки.

Он дивился геройству полярной крачки, этого необыкновенного летуна, что гнездится в полутора сотнях километров от Северного полюса, а с наступлением осени пролетает над Канадой, затем над безжизненными пространствами Атлантического океана к западным берегам Африки и, обогнув мыс Доброй Надежды, остается зимовать южнее Порт-Элизабета.

Но полярная крачка не единственный пример совершенства в навигационном искусстве. Новозеландская бронзовая кукушка покрывает расстояние в две тысячи километров, летя через Тасманово море к Австралии, а оттуда еще полторы тысячи километров на север через Коралловое море к крошечным участкам своих зимовок на архипелаге Бисмарка и Соломоновых островах. Еще более удивительно, что молодая кукушка, совершая такой перелет впервые, может проделать его в одиночестве, опередив своих родителей по меньшей мере на месяц.

Окольцованная белоголовая зонотрихия возвращается из года в год на один и тот же куст в саду профессора Л. Менвальда в Сан-Жозе (штат Калифорния), пролетев три с половиной тысячи километров от мест своих гнездовий на Аляске.

Загадка столь точно нацеленных перелетов очень давно интересовала биологов, и они объясняли это по-разному. И не удивительно: проблема была исключительно сложной, а возможностей научно разрабатывать ее тогда еще не было.

Поэтому, когда Крамер доложил на международном конгрессе орнитологов о результатах своих экспериментов по изучению ориентации птиц, конгресс был изумлен и восхищен. Р. Питерсон сказал: «Сообщение Густава Крамера об экспериментах со скворцами, показавших, что единственный источник ориентации птиц — солнце, чрезвычайно захватывает и увлекает».