Живые деньги

- Полста добавлю, друг! Полста. Сбегаю за собачкой?

Арканя выстрелил вверх, но Верный не понял и ответил лаем.

- И за сто не могу, ты пойми! - летчик положил мешок с пушниной в машину, а пару своих соболей не глядя небрежно сунул в карман.

- Котелок берешь?

- Не надо котелок! Сто - последняя цена. Верх! Летчик пнул котелок, круглое дно черно и отрицательно глянуло из снега.

- Слово - золото! - сказал летчик.- Садись!

Арканя выстрелил последним патроном и прислушался. Верный работал...

Летчик, докуривая папиросу, глянул сбоку:

- Месячный заработок - сходим за собакой! Риск - благородное дело.

Гудящий в вершинах ветер больших пространств донес в последнее перед ревом мотора мгновение истошный голос Верного. Арканя услышал. Верный звал.

- Что ты, друг,- опомнился Арканя, почувствовав подвох,- у тебя же две чистыми идет, однако?

Оглушительный рев мотора потопил все звуки и чувства - один грохот, и больше ничего, и снежная пыль.

- Три у меня идет! Три! - летчик на мгновение оторвал руку от штурвала и показал три пальца.- Три!

Арканя помахал головой. Понял. Вспомнил, как небрежно и легко обошелся с летчиком, когда они познакомились, и толкал его деньгами на левый рейс.

...Внизу, глубоко, уже где-то на дне, как будто в стакане воды, болталась тайга. Взгляд скользил по косой плоскости. Арканя закрыл глаза и уже больше не слышал голоса собаки. Все-таки больше сотни она не стоила. Кто бы мог подумать, что в этом Верном такая хорошая собака откроется. Платить такие деньги за будущую охоту? Он, может, на будущий год в Гагры поедет вместо тайги. Он и без охоты проживет.

А хорошие собаки были! Надо же...