Живые и мертвые

– Послушайте, это экстренный случай! – Она не пыталась больше быть вежливой и приветливой. – Если вы еще не поняли, я главный комиссар уголовной полиции Пия Кирххоф, из комиссариата по убийствам Хофхайма! Речь идет о пяти жертвах и, возможно, о предотвращении еще двух убийств! Еще раз, дайте мне, черт подери, немедленно номера телефонов, иначе я распоряжусь о вашем задержании за препятствие следствию!

Кажется, женщина, наконец, поняла. Явно перепугавшись, она продиктовала номера телефонов, и Пия поспешила в кабинет к Боденштайну. Едва она собралась постучать, как дверь распахнулась, и она чуть было не угодила в его объятия.

– Я не дозвонилась Бурмейстеру, – сообщила она ему. – В клинику он до сих пор не приезжал, хотя он…

– Мне только что позвонила фрау Альбрехт, – перебил ее Боденштайн. – Она нашла в доме своего отца документы и одежду, сильно пропахшую дымом.

Пия, которую беспокоил Бурмейстер, не поняла, о чем идет речь.

– Мы едем в Оберурзель, – сказал Боденштайн, на ходу натягивая пальто. – Поторопись!

– Но мы же не можем сейчас… – начала она, но Боденштайн не дал ей договорить.

– Герке сжег документы, – сказал он нетерпеливо, – но в его бронхах и легких не было обнаружено включений дыма. Или он надевал респиратор, или был уже мертв, когда документы жгли в камине. Одежда Рудольфа пропахла дымом, и фрау Альбрехт нашла несколько папок, которые очевидно принадлежат Герке.

– Я понимаю. – Пия перенесла запланированные звонки на более позднее время. – Дай мне минуту, я только возьму вещи.

* * *

– Фриц Герке стал жертвой попытки скрыть какие-то махинации. – Каролина Альбрехт перешла к делу без прелюдий. – Когда он обнаружил то, чем занимался мой отец, он умер.

На большом обеденном столе лежали папки, которые она нашла в машине отца, мобильный телефон и прочие вещи. У нее был совершенно изможденный вид, но факты, которые ей удалось раздобыть благодаря своим поискам, она излагала с точностью, вызывавшей у Боденштайна уважение. На его вежливый вопрос о самочувствии она ответила лаконичным «уже ничего». Левая половина лица у нее опухла, от виска до подбородка тянулась огромная гематома, но даже это обезображение не испортило заметной симметрии ее лица. Интересно, как она выглядит, когда смеется?

– Моей главной целью является не поиск убийцы моей матери, – сказала она. – Это ваша задача. Я хочу выяснить, чем занимался мой отец и почему мама стала жертвой его действий. Фактом является то, что мой отец распорядился тогда отключить аппарат искусственной вентиляции легких у Кирстен Штадлер. К диагностированию смерти мозга относится так называемый апноэтест, при котором оценивается способность пациента самостоятельно дышать. Его отключают от аппарата искусственной вентиляции легких, и если в течение пяти минут он не начинает дышать самостоятельно, то это считается одним из признаков смерти мозга. Но Кирстен Штадлер еще могла дышать сама как при первом, так и при втором тесте, которые, как правило, проводятся с интервалом не менее двенадцати часов нейтральными врачами, которые не имеют отношения к возможной эксплантации. Понимаете?

Боденштайн и Пия кивнули.

– Первое нарушение действующих законов в случае с Кирстен Штадлер заключалось в том, что тесты были проведены с недостаточным интервалом. Причиной была ее группа крови. При подготовке донора было установлено, что у нее нулевая группа, и это означало, что ее сердце подходит любому реципиенту.

– Совместимость группы крови! – воскликнула Пия. Это было именно то, что вот уже несколько дней вертелось у нее в голове, но она не могла ухватить эту мысль. Она вспомнила разговор с Хеннингом. На их с Ким вопрос, мог ли профессор Рудольф за деньги осуществлять трансплантацию органов, он объяснил, что именно при трансплантации сердца это очень проблематично из-за несовместимости групп крови. – Сердце нельзя пересаживать любому реципиенту, должны совпадать группы крови. А с А, В с В и так далее. Исключение составляет нулевая группа крови. Сердце донора с этой группой крови подходит любому реципиенту!

– Совершенно верно. – Каролина Альбрехт кивнула. – Нулевая группа крови была смертельным приговором для Кирстен Штадлер. С молчаливого согласия заведующего отделением реанимации по распоряжению моего отца были отключены все аппараты поддержания жизнедеятельности, и спустя час ее мозг из-за недостатка кислорода был окончательно и необратимо поврежден.

– Откуда вы это знаете? – поинтересовался Боденштайн.

– Случаю было угодно, чтобы позвонил упомянутый заведующий отделением реанимации, – объяснила Каролина Альбрехт. – Доктор Артур Яннинг хотел поговорить с моим отцом. Раньше они были близкими друзьями, но история с Кирстен Штадлер их рассорила. До этого уже была пара случаев, в которые он не вникал, но эта история переполнила чашу его терпения.

– Но почему ваш отец отдал такое распоряжение? – спросила Пия. – Это же убийство!