Живые и мертвые

– Вот-вот, я как раз об этом, – кивнула дроу, – по сути, замена смертного приговора на изгнание. Довольно милосердно, и я не вижу смысла оплакивать того, кто не умер.

– Ты не поймешь, – пожала плечами Вийастан, – потому что ты не орк. И я не понимаю. Никто не может понять орков. Эти изгнанники фактически живы, но для своего народа и даже для себя самих они уже мертвы. Скажу только, что подавляющее большинство приговоренных к смерти выбирает именно самоубийство. А те, которые выбирают изгнание, живут после этого крайне недолго. Бредут куда глаза глядят в поисках второй могилы и нередко при этом приносят смерть очень многим, прежде чем найдут свою собственную погибель. И мне не известен ни один случай, чтобы такой изгнанник где-то начал новую жизнь. Мертвый – мертв. Так это понимают орки.

Рассказ магессы подействовал угнетающе.

– Так вот откуда в Телмаре появляются самоубийцы, – пробормотала Каттэйла.

Вампир на миг задумался, потом спросил:

– А Моара никогда не рассказывала о своем брате?

– Нет. Все, что я знаю, – что он был очень сильным бойцом, даже по меркам самих орков, и совершил немало подвигов. Больше Моара ничего не говорила.

Зерван быстро переглянулся с Каттэйлой.

– Тот самый орк, – сказали они хором.

– Вы встречались с ним? – удивилась Селина.

– Да. Встречались. Пожалуй, я пойду сообщу Моаре, что ее брат…

Вийастан покачала головой:

– Жив? Не нужно этого делать. Пойми, он уже мертв. Мертвецу нет иного пути, кроме как в Послежизнь, или, как полагают сами орки, в город предков, где правят их боги. Все, что ты скажешь Моаре, – что ее брат еще не нашел вторую могилу и влачит мучительное существование, зависнув между двумя мирами. Мертвого не воскресить словами о том, что он жив, сколько раз ты их ни повторяй. Вместо утешения твоя весть принесет больше страданий.

– Но он жив! – возмутилась Каттэйла.

– Для нас – да, пока еще жив. Для всех орков он уже мертв. Ему нет возврата. Зерван… Если ты хочешь облегчить страдания Моары – солги во спасение. Скажи, что ее брат погиб в бою. Желательно – в бою с телмарцами. Хотя я не очень хорошо представляю себе, как объяснить присутствие телмарских солдат за пределами Телмара. Или скажи, что ты сам был в той стране и видел, как…

Голова Зервана поникла. Он сделал шаг к двери.

– Это неправильно! – Каттэйла решительно уперлась в стол руками, и вампир на миг подумал, что она собирается опрокинуть на собеседницу стол, как тогда, в придорожном трактире.

– Я тоже так думаю, – поддержал ее Зерван, – этот орк нас спас. От телмарских убийц, вот так ирония судьбы. Я должен вернуть ему этот долг. Я знаю, где он сейчас. Пусть Моара встретится с ним и…

– И отговорит от поисков смерти? Отговорить того, кто уже мертв? Как же глубоко твое непонимание, Зерван. Она не встретится с ним. Пойти на встречу с братом – значит нанести ему тяжелейший удар. Мертвым нет места среди живых. Встреча с сестрой – преступление против традиций и предков. Преступление против рода. Предки этого не простят.

– Гребаные традиции! – взревел вампир и в ярости пнул ногой стул.

Тот, жалобно скрипнув, очутился в углу.

– Гребаные традиции! – повторил он. – Куда ни ткнись – везде они! И нигде почитание традиций не ведет к добру, одно зло!

Вийастан тяжело вздохнула:

– Я согласна с тобой. Но тут случай, когда поделать ничего нельзя. Послушай меня. Ты в долгу перед этим орком. Но он мертв. Ты не поймешь, просто прими на веру и смирись с этим. А долг перед мертвецом верни кому-нибудь из его родни. Моаре. Скажи, что ее брат погиб славной смертью в бою с заклятыми врагами его народа. И если позже ты еще застанешь орка живым – скажи ему об этом. Он будет благодарен тебе за то, что ты утешил его сестру. Сделать большее не в твоих силах – и ни в чьих.

Зерван сжал зубы и кивнул: так тому и быть.

Он прошел по длинному коридору с круглым потолком, два раза повернул направо, как ему указала Селина, и заметил здоровенного орка-охранника, молча застывшего у двери своей хозяйки.

Страж исподлобья взглянул на гостя и, узнав, молча приподнял руку в жесте приветствия.

– Я пришел выразить свои соболезнования, – сказал вампир.

Орк чуть заметно кивнул головой в сторону двери, разрешая проход. Зерван толкнул дверь, подумав при этом, что хоть охранник и редкий бугай, брат Моары еще больше и монументальней.

Он оказался в обширной комнате, просторной и аскетично обставленной. Орки не нуждаются в особых удобствах и презирают неженок, неспособных обойтись без них. Моара не исключение: несколько циновок на полу, самодельный камин с чудесным камнем вместо огня, пара ширм, за которыми, видимо, находятся постели шаманки и телохранителя, стол, стул да масса шкафов, битком набитых бумагами, писчими принадлежностями, книгами, странными колбами, баночками и Хамрут знает чем еще.

Напротив «камина», скрестив ноги и положив голову на руки, сидела высокая зеленокожая женщина с витиеватыми татуировками шаманки из Моандора.

– Я сочувствую твоему горю, Моара, – тихо сказал Зерван.

Оркесса медленно повернула голову на звук, и вампир увидел две блестящие дорожки на ее щеках.