Живые и мёртвые

Дюркгейм, однако, никогда не проводил полевых антропологических исследований и строил свою трактовку австралийского тотемизма на книжном материале. А.Р. Радклифф-Браун на основе интенсивного исследования андаманцев и австралийских аборигенов пересмотрел и углубил ряд идей Дюркгейма, в частности о социальной обусловленности религиозных представлений. В работах Радклифф-Брауна «Жители Андаманских островов» (1922), «Социальная организация австралийских племен» (1948), ряде специальных статей, посвященных тотемизму, и его программной статье «Религия и общество» (1945) социально-структурная основа австралийского тотемизма была конкретизирована как система кланов (см. выше), и тем самым было показано, что система тотемических ритуалов укрепляет и поддерживает важную составную часть системы родственных отношений, образующей у австралийских аборигенов «каркас» социальной структуры. Кроме того, Радклифф-Браун попытался несколько конкретизировать понятие «коллективных чувств» (чувств, создаваемых и поддерживаемых ритуальными действиями), выделив среди них как главное «чувство зависимости»; вместе с тем, он оставался в рамках «социологизма» и рассматривал эти чувства как социально воспитываемые и не данные от рождения.

После того, как в антропологии были предприняты попытки структурного истолкования «примитивных» религий, вполне логично было попытаться проанализировать подобным образом и христианство, что Уорнер и сделал. Пытаясь нащупать линии социальной обусловленности христианских символов, он сосредоточил свое внимание на структуре элементарной семьи, поскольку в сложном современном обществе она остается важнейшей — если не единственной — группой, аналогичной сплоченным «примитивным» группам по таким параметрам, как совместное проживание, наибольшая интенсивность и непосредственность взаимодействий и взаимосвязей между членами, глубина связывающих их чувств и т. п. Структурирование семьи на составляющие ее отношения («муж—жена», «отец—сын» и т. д.) как раз и позволило Уорнеру дать те интерпретации, с которыми читатель может ознакомиться в части IV.

Вместе с тем, если в случае кланов или возрастных категорий еще можно рассматривать социальные определения отношений как особую автономную реальность, то в случае семьи их почти невозможно отделить от биологически обусловленных чувств. Для Уорнера семья — не социальная абстракция, а всегда конкретная группа организмов вида Homo sapiens. И той реальностью, которая находит отражение и выражение в христианских символах, является семейная система как физически реальная сущность со всеми включенными в нее видовыми взаимоотношениями и чувствами. Акцентируя роль видовой жизни в своей интерпретации христианского символизма, Уорнер фактически демонтирует дюркгеймовский «социологизм» и — хорошо ли это или плохо — выходит в более широкую систему координат, аналогичную парсонсовской. Однако этот скачок Уорнера вряд ли можно объяснить просто отказом от «социологизма» (учитывая, например, теоретические интенции других глав). Скорее, правильнее было бы определить это так: «социологизм» занимает в широкой системе координат Уорнера свое особое место, наряду с другими линиями объяснения, в качестве одного из возможных аналитических способов истолкования, применимость которого зависит от выбранного объекта исследования и постановки задач. У самого Уорнера, правда, подобных формулировок найти не удастся. Впрочем, в азарте реальных исследований его, кажется, не особенно заботили рефлексии по поводу методологических скачков собственной мысли.

Письменность, приватный знак и автономный человек

Еще один момент, на который хотелось бы здесь обратить внимание, — это, на первый взгляд, несколько странные для структурного функционалиста натуралистического склада экскурсы в «феноменологию сознания», содержащиеся в некоторых параграфах уорнеровской книги, где рассматривается «приватный знак», т. е. представление, явленное индивиду на «экране» его индивидуального сознания и вызывающее его реакцию. В данном случае несомненно влияние Дж. Г. Мида и социальных психологов Чикагской школы, идеи которых Уорнер тоже попытался интегрировать в свои теоретические интерпретации.