Живые и мертвые. Часть IV (СИ)

— Что-то ты последнее время стал всё больше и больше её проповедовать, — откинулся на спинку кровати, прикрывая глаза. — Философию имею в виду. Вчера вот, задвигал мне свои мысли, сегодня… Это от скуки?

— Почти, — подтвердил Чапман моё предположение. — Начал читать книжки, которые лежали на станции. Знаешь… «загляни в себя и прими то, что есть». Оно… — почесал лоб, — работает. Интересно во всём этом разбираться.

— Психом не стань, — засмеялся Майкл, окончательно отпуская негативные мысли и эмоции. — Ты и так не подарок, а если уж вместо тупой болтовни и шуток, начнёшь поучать жизни, то будет совсем беда.

— О, вот это правильно, — кивнул афроамериканцу. — Хорош, Лэнс. Почитай лучше инструкцию по пользованию пожарного гидранта. И правильнее будет и пользы больше.

— Вот спасибо за поддержку, друзья, — прошипел он. — Ладно, — взмахнул руками, — чего ещё было от вас ожидать? — вздохнув, начал расправлять собственный спальник. — Я спать.

— Спать ты, ну-ну, — криво усмехнулся, подпирая голову руками. — Настроишь свои локаторы, да будешь слушать, чтобы в решающий момент вставить «веское слово».

— Чего бы и не вставить? — хмыкнул сокомандник. — Вот сейчас, например, разве плохо было, что я вас помирил?

— Мы и не ругались, — пожимаю плечами. — Так… обнаружили тонкое место нашего отряда.

— Ох, какие же у меня в голове сейчас ассоциации закрутились! — засмеялся Чапман.

— Нам лучше не знать, — фыркнул Фриман, а потом всё-таки снял с себя защитное снаряжение «Четырёх стихий». Запах пота усилился. Пришлось подняться и открыть окно.

— Может всё-таки застирать вещи? — вслух произношу я, получая порцию смеха.

— Комаров не напускай, — указал Вилер на окно, на что лишь пожал плечами.

— Или так, или мучиться духотой и нюхать вот это всё, — киваю на стопки одежд. — Может в другую комнату их перетащим?

— Сам ведь о безопасности думал, — возразил уже улёгшийся Лэнс. — Что делать, если ночью какая беда произойдёт? Бегать по дому и искать форму?

— Ладно, — проворчал на это и уселся на кровать.

Угу, кровать шла мне с Сарой, а на притащенный диван поместился лишь Том. То есть… можно было лечь к нему под бок, но тогда становилось узко. Так что великану уступили предмет интерьера.

Таким темпом, в пустых разговорах, взаимоподколках, да вскрытой пачке чипсов — одной на всех, — прошла «подготовка ко сну».

Очередь к душу постепенно продвигалась и вот, наконец-то его покинул и я. После помывки, пусть даже в холодной и не слишком свежей воде, ощутил себя гораздо лучше. Даже бодрость появилась! А уж когда лёг в кровать…

— Могла бы и надеть хоть что-то… — едва слышно пробурчал я, пользуясь тем, что в комнате стояла тишина, разбавляемая лишь похрапыванием Тома. Все, вроде как, уже спали.

— На мне маечка, — ответила женщина, которая плотно прижалась ко мне, по хозяйски закинув руку и ногу.

— А трусы? — вздохнул в ответ.

— Они мне натирают, — словно само собой разумеющееся, высказалась она.

— Теперь и мои мне тоже, — хмыкнул я, ощущая хорошо знакомое ощущение.

— Натирают? — игриво спросила Маджо.

— Скорее, сдавливают, — пояснил в ответ.

— Какой же это неудобный предмет гардероба, — лукаво проговорила Сара, проводя пальцами по моей груди.

— И не говори, — мысленно уже успеваю пожалеть, что согласился на «одно спальное место для двоих».

— Думаю, тебе нужно их снять, — пальчик дошёл по резинки единственного предмета моей одежды и слегка оттянул её.

— Зачем? — прикинулся поленом.

— Неудобно же, — пояснила она.

— Можно потерпеть, — перехватываю её ладонь и мягко сжимаю.

— Можно, — согласилась мулатка. — Вообще всё можно. Ключевой вопрос: нужно ли?

— Думаешь, не нужно? — приподнял бровь, хоть последнее и осталось незамеченным. Темно всё-таки.

— Если, конечно, тебе не доставляет это удовольствие, — ухмыльнулась Маджо.

— Терпеть? — уточнил у неё.

— А что не так? — её бедро немного поёрзало, проходя вдоль моей ноги, всё выше и выше, пока не заняло позицию, где ранее была рука — возле моего паха. А потом начала тереться. — Многие любят нечто… эдакое, — с намёком пояснила Сара.

— Некоторым нравится смотреть, как их жён трахают у них на глазах, — чуть более грубо, чем хотел, ответил я.

— Это уже стало частью нашей культуры, — томно произнесла женщина.

— Америка — великая страна! — с сарказмом ответил на это.

— Долой пустой трёп! — прошептала мне прямо в ухо, а потом я ощутил, как она потянула мою руку, которой я всё ещё сжимал её ладонь, перемещая ту себе между ног.

Влага и настоящий пожар, вот что я ощутил. Пальцы невольно огладили её лоно, слегка проникая внутрь.

— Я обещал парням сдерживаться и… не заставлять их завидовать, — глухо говорю ей.

— Когда это? — голос Маджо стал низким и томным. Чувствую, как она дёргается в такт движения пальцев, так что убираю руку, под ощутимый, хоть и негромкий стон разочарования.

— Когда ты была в душе, — пояснил ей.

— Чёрт, — слегка выгнулась она, а потом прижалась ко мне грудью, чьи соски ощутимо торчали из-под тонкой маечки.

— Кровать выдаст нас скрипом, — назвал ещё одну причину, пытаясь «отстоять свою честь».