Живые и взрослые

– Это тебе она старшая, а мы с ней почти сверстницы. Ладно, – вздыхает мама, – беги. Может, она и не заметит…

Марина мчится, разбрасывая ногами алые кленовые листья. В детстве она так играла – будто это тинги, которые окружили ее на поле боя, а она пробивалась к своим. Она видела тинги только через щелочку прикрытой двери – в фильмах, которые родители смотрели у себя в комнате. Поэтому ей тогда и казалось, что тинги похожи на осенние листья – кроваво-красные, пятипалые. Это уже потом Павел Васильевич рассказал: настоящий тинг – это отрубленная человеческая кисть, наделенная единственным желанием: превращать живое в мертвое.

Кратчайшая дорога к Марининой школе идет мимо «пятнашки» – спортшколы за высоким деревянным забором. Забор подновляют каждый год, но в сентябре пятнашки первым делом отдирают пару-тройку досок, чтобы удобней было совершать набеги. Обычно первого сентября Марина предпочитает обходить спортшколу стороной – после того как в четвертом классе прибежала на праздничную линейку перепачканная и растрепанная. Хотя она и вышла победительницей (двое девчонок-пятнашек позорно ретировались с поля боя, признав убийственную силу Марининого мешка со сменкой), Рыба вызвала в школу родителей и долго отчитывала маму за закрытыми дверями своего кабинета. От этого Маринин авторитет в классе взлетел до недосягаемых высот, но ей пришлось пообещать маме избегать драк – и она старается держать слово хотя бы первого сентября.

Но сейчас до начала линейки всего несколько минут, и Марина, надеясь, что пятнашек уже заперли во дворе, вихрем мчится мимо злополучного забора. И тут, когда «пятнашка» почти осталась позади, раздается свист и что-то небольно, но ощутимо ударяет Марину в плечо. Не останавливаясь, она оборачивается: над досками мелькает коротко стриженный затылок.

Наверное, Вадик, со злостью думает Марина. Первый заводила и мелкий пакостник. Ну, ничего, увидимся еще!

На бегу Марина грозит забору кулаком и мчится дальше.

До начала линейки осталось две минуты.

Гоша, конечно, никаких Марининых джинсов не заметил, зато Лёва сразу восторжено присвистнул:

– Клевые. Оттуда?

– Ага.

Лёва кивает: он так и думал.

– Ой, как Петрова вырядилась, – говорит Оля Ступина, скривив хорошенькое личико первой ученицы, старосты и любимицы Рыбы. – Наших вещей ей недостаточно, ей мертвые подавай!

– Да тебе просто завидно, – говорит Марина.

– Ну нет, – вздергивает носик Оля, – я мертвое никогда не надену, ни за что. Те, кто мертвое носит, – те в зомби превращаются.

Это, конечно, глупость. Даже пятиклашки знают, откуда берутся зомби. Точнее, пятиклашки считают, что они знают, – потому что на самом деле, как объяснил Павел Васильевич, однозначного ответа на этот вопрос нет даже у ученых. Существует несколько теорий, какая верная – никому не известно. Впрочем, одежда, музыка и кино тут точно не при чем: когда об этом зашла речь, Павел Васильевич только рассмеялся.

Линейка уже закончилась, и семиклассники потянулись в школу. Марина, в своих метвых джинсах, старается затерятся в толпе. Главное, чтобы Оля не настучала. На всякий случай Марина показывает ей кулак и делает страшные глаза.

Оля, разумеется, одета как положено: юбка, фартук с голубоватыми кружевами, две косички с огромными бантами, на груди – серебряная звездочка в круге. Вроде такая же, как у всех остальных учеников, – но у Оли она словно специально начищена, словно нарочно выставлена напоказ. Марине даже противно смотреть: можно подумать, Оля в самом деле понимает, что стоит за этим значком. Конечно, на День Победы и День Проведения их староста пафосно читает со сцены правильные стихи о бойцах, погибших, защищая границы звезды, – но Марина ей ни на секунду не верит.

В прошлом году они проходили «Дочь полка» – и во время урока Павел Васильевич увлекся, стал вспоминать войну. Марина слушала, не отрываясь, – а Оля что-то рисовала на вырванной из тетрадки клетчатой страничке, потом сунула в учебник. На перемене Марина подкралась и вытащила: листочек был весь покрыт цветами и принцессами в роскошных нарядах.

Марину тогда передернуло: как можно рисовать такую пошлятину, да еще во время рассказа о Великой войне? А потом нос воротит от мертвых джинсов!

Марина сидит у окна, на третьей парте. Весь пятый класс и половину шестого она сидела вместе с Леной Ковалевой, но после Нового года родители Лены получили квартиру в новом микрорайоне, Лена перешла в другую школу, и Марина осталась одна. Если честно, ей это очень нравилось. На свободное место она клала сумку, а все тетрадки и учебники вываливала на стол: так оказалось намного удобней прятать книжки, которые Марина тайком читала во время уроков.