Живые Ильмены

Откликной гребень, Ахматовский рудник, «Азия — Европа». Мы в «Уральской Швейцарии», как называл окрестности Златоуста Д. Н. Мамин-Сибиряк. Вслед за пестрыми группами туристов наш «газик» запетлял возле Черной скалы, пробираясь к восточному склону Откликного гребня. У подножья Таганая жадно захлюпало под сапогами болото, поползли под ноги буреломные трухляки. Низкорослые, замшелые сосны, цепляясь ветвями за скалы, стали подниматься к вершинам, где исполинским зверем горбатит свою скалистую спину один из отрогов знаменитых Таганайских гор.

Трудно передать словами всю прелесть увиденного с высоты птичьего полета. «Текут» в изумрудных берегах крутые каменные реки, белеют под солнцем каменные озера, тут и там толпятся причудливые каменные здания, похожие на средневековые крепости. Словно застывшие зеленые волны, стоят на склонах и в распадках хвойные леса, с россыпями и еланками, со всем своим неповторимым горным миром.

Быстро тает летний день, до отказа заполненный свежими впечатлениями. И вот уже горит костер на стоянке туристов, и чей-то голос, обращенный в сумерки, словно дорисовывает картину.

Уплывает с Таганая,
К валунам прильнув, дымок,
Свет костра во мраке тает.
Вздрогнул под ногой сучок.
Спит скалистая округа,
Бродит ветер не спеша,
До чего же в нашем крае
Ночь лесная хороша!

Каменные останцы в предгорьях Южного Урала.

Потом, конечно, был рассвет, почти такой же, каким видел его и талантливо описал в одном из своих трудов наш великий земляк П. П. Аносов.

«Еще небо было покрыто звездною епанчёю ночи, как я проснулся и ожидал рассвета. Вскоре на Востоке показался слабый свет, и звезды, постепенно угасая, исчезали, свет умножался, и горизонт мало-помалу становился видимым: уже можно было различать верхи гор. Мгновенно окинуло багряным заревом восточный горизонт, и я увидел перед собой темный океан, на коем как бы плавали огнистые верхи гор. Недолго любовался я сею картиною: багряное зарево увеличивалось, темный океан исчезал, показывались ряды гор, заря их осветила, и явилась другая, еще более очаровательная картина.

Багряные ряды гор, сливаясь с темнотою в логах, представляли подобие огненному морю, колеблемому как некоею стихиею. Огненное море начало исчезать, светлые лучи на Востоке распространялись от горизонта по всему небосклону, и вскоре из-за гор виден стал край багряного солнца. Новая картина!»[1]

Эти строки — еще одно свидетельство неповторимой красоты здешних гор.

Что же мы увидели в окрестностях Златоуста?

Здесь три памятника природы: Ахматовский рудник, участок у обелиска «Азия — Европа» и уже упомянутый Откликной гребень.

Менее приятное впечатление осталось от Ахматовского рудника. Небольшой котлован, который зарастает и осыпается. Но тропинка, что ведет в него, словно бы говорит о том, что любители минералогии и туристы не забывают сюда дорогу.

На другой день мы обратились к известному златоустовскому краеведу А. М. Сосновскому. Попросили его коротко обрисовать памятники, рассказать об их значении.

— Ахматовская копь, — сказал Александр Михайлович, — названа по имени геолога, открывшего ее. Было это, примерно, сто лет тому назад. Находится копь вблизи поселка Магнитка. Надо ехать по Магнитской дороге, что находится вблизи Таганая. Под самой Магниткой встретится железнодорожный переезд, метрах в двухстах перед ним нужно свернуть влево, в лес, и через пять минут туристы будут у цели. Ахматовская копь расположена на линии тектонических разломов земной коры. Вот далеко не полный перечень открытых здесь минералов: гранат, перовскит, известковый шпат, апатит…

Следующий наш вопрос — об Откликном гребне.