Всем не терпелось выплеснуть накопившееся раздражение, и вскоре подходящий повод представился. На полу салона обнаружился смятый тюбик из-под зубной пасты, являвшийся общим достоянием обитателей «Фэйрчайлда», — каждый во время еды получал по одному мазку пасты на десерт. Под подозрение сразу попали Мончо Сабелья и Панчо Дельгадо (только они находились в салоне перед самым обнаружением улики), но неопровержимых доказательств их вины никто не нашел. В ходе расследования выяснилось, что Рой Харли хранил в своих личных вещах еще один тюбик с пастой. Его попросили объясниться, и он сказал, что выменял этот тюбик у Дельгадо на семь сигарет.

— А где ты его взял, Панчо?

— Мускул принес из похода к хвосту и вручил мне, чтобы я отдал Нуме. А когда Нума умер…

— Ты оставил тюбик себе.

— Ну да.

— Почему ты не отдал его коллективу?

— Почему не отдал? Не знаю. Я как-то об этом не подумал.

Случай вынесли на всеобщее обсуждение в виде открытого судебного процесса, и присяжные, в роли которых выступили те, кто пользовался у ровесников наибольшим авторитетом, решили, что Дельгадо не имел права прикарманивать зубную пасту после смерти Нумы и, следовательно, обменивать ее у Роя на сигареты. Суд постановил конфисковать пасту в пользу общины, а самого Панчо обязал возместить Рою понесенные убытки.

Рою вынесли оправдательный приговор, так как бóльшую часть времени, пока тюбик находился у Дельгадо, он провел у хвоста самолета и потому не мог знать, что тот хранил тюбик для Нумы. Дельгадо признали виновным, но все посчитали, что он совершил этот проступок с честными намерениями. Незадачливый ответчик смиренно согласился с вердиктом судей и вернул сигареты Рою (правда, только четыре, ведь часть пасты была съедена). Инцидент предали забвению. Тем не менее кое у кого осталось подозрение, что Дельгадо съел зубную пасту и из второго тюбика. Товарищи не обвиняли его в этом прямо, но высказали в лицо несколько резких замечаний.

Все вполне открыто ухватывали себе лишние куски мяса (Инсиарте во время приготовления пищи), но Дельгадо делал это тайком, а поскольку такая возможность появлялась у него нечасто, он с каждым разом приворовывал все больше. И тогда деловитый Сербино, вжившийся в роль детектива, решил устроить ловушку. Даниэль Фернандес разделывал тело в отдалении от самолета. Сербино получал от него большие куски и передавал, если не клал себе в рот, Дельгадо, а тот — Эдуардо Штрауху, разрезавшему эти куски на мелкие ломтики. Два ломтика не достигли места назначения. Сербино немедленно подал знак Фито повнимательнее присмотреться к Дельгадо и передал Панчо большой кусок мяса. Дельгадо, не подозревая, что за ним наблюдают, тайком положил этот кусок на поднос рядом со своим креслом и вручил Эдуардо кусок меньшего размера.

Сербино коршуном налетел на Дельгадо:

— Как это понимать?!

— А в чем дело? — удивился Панчо.

— Что у тебя на подносе?

— Ты о чем? Об этом куске? О, это порция Даниэля. Он не стал есть сегодня утром.

Сербино с презрением посмотрел на Панчо, сдерживая негодование, повернулся к нему спиной и пошел рассказывать о произошедшем Немцу. Эдуардо оказался менее сдержанным. Он не стал разговаривать с Дельгадо, сидевшим в кресле в нескольких шагах от него, но так громко обругал и обвинил обманщика в воровстве, что тот не мог не услышать его гневную тираду.

— В чем дело? — спросил он Эдуардо. — Ты случайно не обо мне говоришь?

— Надо же, какой догадливый! — кипятился Немец. — У нас уже седьмой раз пропадает еда и каким-то необъяснимым образом оказывается на твоем подносе.

Дельгадо побледнел, но промолчал, а Фито взял кузена за руку и сказал:

— Ладно, брось.

Гнев Немца поутих, но осуждение со стороны кузенов было серьезным наказанием в маленькой общине «Фэйрчайлда». У многих развилась стойкая неприязнь к Дельгадо. Если что-то пропадало, ребята отпускали ехидные шутки в его присутствии, употребляя слова «оппортунист» или «десница Божья». Неприязнью заразился даже Альгорта, который спал вместе с Панчо и помнил, как тот согрел его после схода лавины. Альгорта вовсе не был уверен, что мелкими кражами промышлял именно Дельгадо, но все же поддался общему чувству враждебности и не заступался за него из опасения, что товарищи отвернутся от них обоих. Метоль и Манхино ни в чем не обвиняли Дельгадо, но его единственным другом остался Коче Инсиарте, помнивший, как Панчо отдал ему свое пальто в жестокий мороз и заставил есть мясо и жир, когда из-за своего отвращения к человечине он начал голодать. Все, и не только кузены Штраух, очень любили Коче, поэтому никто не порицал его за дружбу с Дельгадо. Лишь это и спасало незадачливого воришку от полного отчуждения.

Происшествия, подобные конфликту с Дельгадо, отнюдь не способствовали единению членов общины. Шли дни, и по радио все чаще передавали малоутешительные новости. Выяснилось, что обнаруженный в горах крест выложили не выжившие пассажиры «Фэйрчайлда», а аргентинские геофизики из Мендосы. Вертолеты ВСС перестали вылетать в район поисков. Лайнер продолжал искать только уругвайский «Дуглас».