Живые консоли

Несколько лет продолжалось строительство невидимой миру и мэрии империи. Империи одного-единственного биона, Мартина Уве, 118-го в династии деятелей сетевого Департамента. Все разработки, касающиеся нейрохимии, физической психологии и нейронной генетики, брались на учет. Путем тонкого давления на экспертные советы их авторы получали комфортные условия для исследований.

– В том числе и вы, господин Гамов, – заметил старик. – Увы, наш неразборчивый подход к новым идеям (мол, любой прогресс – благо) в вашем случае привел к тяжелым последствиям. Не фатальным, конечно… благодаря своевременному вмешательству.

– Да в чем дело? – обиделся изобретатель. – Цель человека в жизни – получить максимум удовольствия, неважно каким способом. Мой – лишь один из многих.

– Посмотри на этих людей, – сказал Уве. – Хотя тут не только люди, есть и простые исполнители-бионы. Но речь идет именно о человеке, потому что только ему дана в нашем мире свобода творчества. Может быть, поэтому ты не боишься смерти… Еще месяц назад мне казалось, что до полного успеха в моем деле осталось не больше полугода. Мы (когда я говорю «мы» – я имею в виду сотрудников различных частных корпораций, которые даже не подозревают о существовании проекта «Вечная жизнь»)… мы умели копировать или искажать произвольный участок памяти, добились переноса этических установок и стандартных реакций на тестовые задачи по этике… В целом был решен вопрос о дублировании эстетических пристрастий (бионы тоже имеют или не имеют вкус, бит побери).

– Чего же вам еще не хватало? – воскликнул Тима.

– Самой малости! Есть у нас один подопытный бион, мы зовем его Март, вот в него я и записывал время от времени свою личность. Мои сотрудники – те, что выуживают из корпоративных сетей последние разработки по нейронаукам – компилировали новые процедуры из доступных фрагментов. На первый взгляд все хорошо, тесты (кроме одного) совпадают с моими…

– Сударь, я подобрал активатор к импланту, – встрял далекий Джон.

– И что? – раздраженно ответил старик.

– Я думаю, вам стоит знать… Это один из вербальных ключей. Когда имплант получает его на входе, он начинает запись аудиосигнала.

– Не тяни, Джонни. Что это за слово?

– Их два: Мартин Уве.

16

Он кончил. Крыша затряслась

От рявкнувшего хора.

Две крысы, в ужасе мечась,

Едва укрылись в норы.

Р. Бернс. «Песня»

Наблюдать за сменой выражения подвижного лица сетевика было весьма интересно. Еще секунду назад вдохновенно-раздраженное, оно словно вытянулось. Роскошно-черные брови в недоумении поползли вверх, разглаживая тяжелые старческие веки, но морща лоб.

– Как… что еще ты узнал?

– Не волнуйтесь, сударь, я проверил остальные имена высших руководителей мэрии. Все они содержатся в списке слов, инициирующих работу импланта.

– Они догадались… – пробормотал Мартин. Кажется, он не обратил на обнадеживающую информацию Джона внимания, замкнувшись на собственных переживаниях. Вряд ли думы его были приятными: под угрозой находился многолетний труд Уве по спасению собственной личности от гибели. – Я знал, что контролеры заинтересуются моей деятельностью на посту мэра, – мрачно проговорил он.

Тима не решился прервать его затухающую речь. Ему вообще хотелось превратиться в ноль и пропасть на фоне ландшафта (или хотя бы стать малозаметным персонажем в толпе образов). Повороты мышления старика уже несколько раз загоняли его в тупик, при этом все дальше удаляя от счастливого – для Тимы – завершения всей операции. Сейчас уже простое стирание собственной памяти мнилось ему идеальным выходом. Да разве бионы позволят ему сохранить в голове такой источник опасности для своего безумного проекта?

– Начинай перепрограммировать имплант, – твердо приказал Мартин.

– Но, сударь… Прямой угрозы «Вечной жизни» нет, – возразил Джон.

– Пока – может быть. Но имплант наверняка до сих пор ведет запись аудиоканала. И когда господин Гамов покинет нас и вернется к семье, вся информация поступит на сервер Департамента контроля. Тут уж нам не поздоровится, будь уверен.

– Может быть, хирургически?…

– С ума сошел! – разозлился старик.

– Ясно, – быстро сказал понятливый сетевик и отключился.

Тима с некоторым страхом ожидал возобновления неприятного ощущения (сверла, вгрызающегося в череп), но ничего не происходило – видимо, Джон с коллегами искали самый легкий способ перешивки импланта без разрушения его структуры. Или подбирали самую подходящую для этого процедуру из своего неограниченного арсенала программных средств.

– Теперь вы все равно наш человек, – расслабившись, заявил Уве.

Изобретатель собрал разбегающиеся образы (узел будто поплыл у него перед глазами, закрыть которые ему так и не дали).

– Почему ты не занимался своим проектом официально? И чего же тебе не хватает для копирования личности? – спросил он. – С какой стати ты решил, что я уже присоединился к твоему нелепому проекту?