Живые консоли

Старик подал знак бионам, и те навязчиво помогли Тиме подняться со стула. Тысяча горячих иголочек впилась в ягодицы, стесняя подвижность мышц: долгое сидение на жесткой поверхности утомило слабое тело изобретателя. Вязко передвигая ногами, он пошел между «конвоирами». Уве тяжко шагал во главе процессии. Тима сообразил, что идти ему значительно труднее, чем пленнику (возраст!), и злорадно осклабился.

Вопреки его ожиданиям, старик прошел мимо ближайшей двери и открыл другую – грязноватую, со следами ржавчины. Видимо, этот участок подземелий был выстроен очень давно, иначе вместо металла везде использовался бы пластик.

Они стали спускаться по узкой, звякавшей под подошвами лестницей. Источники света отсутствовали полностью, поэтому Мартину пришлось воспользоваться небольшим, но мощным фонарем, облеченным в странный сетчатый колпак. Портфель с консолью для удаленного доступа к Сети нес один из бионов. По сторонам мелькали какие-то жутковатые переплетения разнокалиберных труб и кабелей, часть из них неопрятно свисала вялыми дугами.

Через два пролета лестницы четверка оказалась на пыльной бетонной площадке, от которой ветвилось множество коридоров. В двух на потолке горели лампы.

Мартин завладел своим чемоданчиком и выдернул из него кабель со старинным 512-пиновым разъемом. Тима заметил, что на обратной стороне крышки портфеля прикреплено что-то вроде карты – рисунок напомнил ему схему здания родной корпорации, только намного более сложную. Мартин не стал пользоваться радиоканалом, вероятно, опасаясь датчиков электромагнитного излучения. Кто знает, что насовали в стены древние строители этих мрачных катакомб?

Отчаянно ныли уставшие от перегрузок ноги.

– Можно я сяду? – спросил он у Мартина.

Тот мельком кивнул, и Тима пристроился на самой толстой трубе, проложенной вдоль пола. Чего уж было жалеть юбку, если он и так испачкался, пока барахтался в проклятом мешке? Труба оказалась теплой и приятно, усыпляюще гудела, проталкивая сквозь себя нечто нужное людям или механизмам.

Старик между тем достал из кармана тонкий ключ и сунул его в неприметное отверстие в стене. Щелкнул язычок замка, и черными прямоугольниками вспыхнули резкие тени тумблеров, кнопок, рычажков и прочей начинки, гнездившейся за неотличимой от стены металлической панелью. Разъем неслышно погрузился в предназначенный для него паз, Уве напялил шлем и замер, привалившись для устойчивости к жутковатому скоплению кабелей.

У Тимы заболел лишенный канюли мочевой пузырь. В паху возникло почти забытое, неприятное ощущение, будто разом ожили времена, когда у него еще не было мочевыводящей трубки. Словно в поддержку собрата (такого же внутреннего органа), жалобно булькнул своим едким соком опустевший желудок.

– Мне надо помочиться, – сказал Тима бионам. – И я хочу есть.

Те промолчали: кажется, они даже не услышали голоса пленника. Тима, не вставая с трубы, отогнул резинку трусов. По бетонному полу зашуршал ломаный ручеек, устремившись куда-то к стене. Стало намного легче, даже голод будто утих и замер глубоко на дне живота.

Мартин закончил общаться с кем-то посредством Сети и отключился от стенной панели.

– Идем, – бросил он и двинулся по освещенному коридору.

Бионы дружно поставили Тиму на ноги и бесцеремонно подтолкнули вслед хозяину, так что он от неожиданности чуть не врезался в стену.

– Извините, – пробормотали они хором, подавив в зародыше его гневный протест.

Старик иногда останавливался и сверялся с картой – в те моменты, когда приходилось выбирать между альтернативными направлениями. Относительная ухоженность переходов постоянно варьировалась: в некоторых местах заметно было частое присутствие персонала, другие же удручали темнотой и запущенностью.

Несколькими уровнями ниже их ждал человек среднего возраста, усталый и пропыленный, будто ему пришлось отскребать от вековой грязи целый километр катакомб. Он сидел на изгибе трубы и поднялся, едва свет фонаря Мартина охватил его целиком.

– Здравствуйте, господин Уве, – сказал он и кивнул. На Тиме его взгляд задержался едва ли на пару секунд.

– Вот, привел вам исполнителя, – отозвался Мартин. – Проводите его в системную область, пусть внедрит программу. Затем сразу отправьте его обратно, домой.

Тиме не понравилось, что его упоминают как нечто неодушевленное. Однако он так устал от перехода, что язык отказывался шевелиться. Тиму даже покачивало – спасибо бионам, они тактично поддерживали его с боков. Спорить и возмущаться было уже лень, ему хотелось только одного – поскорее выполнить то, что от него хотят, и вернуться в семью, упасть на кровать или (еще лучше) в гравикресло и всласть отлежаться.