Живые люди

— Саня, — он пожал мне руку. — В общем, Серега, вот эту кучу, — он показал на валяющихся в отключке зараженных, — вам, местным, надо разгрести и выходить. Мы стреляли новым лекарством. Отключка продлится несколько часов, у всех по-разному. Проснутся здоровыми, некоторые могут не проснуться, кто слишком долго болел. Кормить аккуратно, кашами там, молоком, бульонами… Водой много поить. Оклемаются, приютите пока здесь, по домам разместите. Связь через пару дней восстановят, тогда будем обзванивать деревни и организовывать, чтобы люди возвращались по своим местам жительства. Я так понял, эти кадры в основном из райцентра? Отвезете туда, машины же есть у Вас?.. Ну вот. А пока пусть дрыхнут.

— Хорошо. Мы о них позаботимся. Вы военные?

— Я да. Остальные все ополченцы. Самый кипеж сейчас в городе, там военные работают. А тут, по области — расстояния огромные, деревень, сёл много, так что нас не хватает, мы гражданских набираем, даже из вылеченных. …Ты служил, кстати, малой?

— Да, в пехоте.

— Нормально. А автомат где взял?

— С мертвого снял, — соврал я из осторожности. — В городе. Потом сюда добрался, вон автобус стоит, на нем доехал.

— Ну ты парень боевой, ничего не скажешь. Нам такие нужны. Пойдешь к нам?

Я растерялся и замешкался с ответом. Увидев это, командир хлопнул меня по плечу:

— Короче, подумай, сходи домой, посоветуйся. Мы тут еще час, наверное, будем работать. Если решишь, подойди к машине.

23

Бойцы, за исключением нескольких, разошлись по деревне. Люди поняли, что опасность миновала, и стали робко выходить на улицу. Николай и тетя Лена ждали меня у открытой калитки. Я пошел к ним, отряхиваясь и потирая ушибленные места. Чувствовал себя разбитым и обессиленным. Из ворот, чуть не сбив с ног отца, выбежала Юля и кинулась мне на шею. Я пошатнулся, поймав ее, но тут же изо всех сил прижал к себе.

— Ты видела? — шептал я. — У них наше лекарство!

— Да, Сережа, я всё видела, смотрела в окошко. Чуть с ума не сошла, пока ты тут с ними кувыркался.

— Юлька, всё не зря! Мы всё сделали правильно! Разве что, можно было не убегать из части…

— Зато сюда раньше попали.

Родители подошли и обняли нас обоих. Я чуть не расплакался. Вот прямо сейчас я был полностью счастлив. Важное доброе дело увенчалось успехом, а у меня появилась любимая девушка и любящая меня семья. Ужасно хотелось остаться. Они ведь справятся и без меня, разве нет? Справятся, конечно, но чем больше бойцов, тем быстрее прочешут местность, тем больше больных дождутся помощи. Мое участие — опять дело чьей-то жизни и смерти. Пусть теперь не тысяч людей, а, может быть, десятков или даже единиц. Но я уже разучился считать человеческие жизни. Даже одной уже достаточно, чтобы за нее бороться.

Объятия разжались, я с любовью оглядел свою новообретенную семью.

— Я должен вам кое-что сказать… Им нужны люди, каждый человек на счету. Прочесывать область и лечить зараженных. У меня есть опыт, я служил… В общем, я там нужен…

— И ты поедешь с ними? — испуганно спросила тетя Лена.

Я кивнул. Она возмущенно всплеснула руками и отвернулась.

— Сергей, это очень опасно, — сказал Николай. — Ты как на войну идешь. Тебе, конечно, не привыкать, но… Сегодня повезло, завтра может не повезти. Мы уже так полюбили тебя, что отпускать на такое дело совсем не хочется, понимаешь?

— Конечно. Спасибо вам, вы мне тоже уже как родные. Простите меня, но… Я не могу остаться. Спать не смогу потом, себя уважать не буду.

Юля стояла молча, уставившись куда-то мне в грудь и пытаясь сдержать слезы. Когда это перестало получаться, она развернулась и убежала во двор.

— Юля!.. — я только успел протянуть руку ей вслед.

— Иди за ней, чего стоишь, — проворчала тетя Лена, утирая слезы.

Юля стояла на берегу озера, на деревянных мостках, с которых вчера рыбачили мы с Николаем. Я вышел вслед за ней сквозь калитку забора огорода и остановился в трех шагах позади. Она стояла спиной ко мне, скрестив руки на груди. Ветра не было, и поверхность озера была спокойной, почти без ряби.

— Ты злишься? — спросил я.

— Злюсь, — тихо ответила она.

— Не хочешь, чтобы я уезжал?

— Не хочу. Но и отговаривать тебя не могу. Ты правильно делаешь, — Юля развернулась ко мне, лицо было заплаканное. — Мне просто страшно. Страшно, что ты не вернешься.

— Иди ко мне, — я развел руки и принял ее в объятия. Она положила голову мне на грудь, шмыгала носом и вытирала слезы.

— Я вернусь. Обязательно, обещаю.

— И больше никуда не денешься, да?

— Никуда, — улыбнулся я. — Я хочу остаться с тобой насовсем. Если ты не против. Я счастлив, что тебя нашел, Юля.

Она счастливо рассмеялась:

— Спасибо вирусу! — подняла голову и заглянула мне в глаза. — А ведь ты меня очень плохо знаешь…

— Я точно знаю, что с тобой не соскучишься, — мы посмеялись, не отрывая глаз друг от друга. — И я очень хочу узнать тебя лучше. А еще я влюбился в твоих родителей.

Юля улыбнулась:

— Да, они классные. Ну раз так, то у нас точно всё срастется. Ты, главное, возвращайся скорее, — она тихонько стукнула меня кулачком в грудь.