Живые люди

– Ты можешь забеременеть от кого угодно, кроме собственного мужа, – говорит она, – потому что твоё тело, безупречная машина по производству младенцев, по какой-то причине безжалостно атакует именно его семя. Только его семя, больше ничьё. Иногда это происходит сразу, иногда – спустя три месяца, когда ты уже почти привыкаешь к мысли, что внутри тебя кто-то есть и спишь, обняв руками живот. Только после второго раза ты уже не торопишься радоваться и принимать поздравления, ты вообще никому не рассказываешь и ходишь, обращённая вовнутрь, прислушиваясь, уговаривая. Если бы это помогло, ты с готовностью вскрыла бы кожу чуть ниже пупка, разрезала тонкие косые мышцы и накрыла бы ладонью эту микроскопическую горошину, сгусток клеток, едва приступивших к делению, как будто твоя дурацкая неповоротливая ладонь способна предотвратить момент, когда сопротивление твоей иммунной системы – такой же безупречной, как всё остальное – добьётся своего. Она еще ни разу не ошиблась, твоя иммунная система, будь она трижды проклята.

Мы молчим, потому что она не ждёт от нас слов. Ей просто нужно, чтобы мы слушали, не перебивая, и возможно, ещё ей хотелось бы, чтобы мы забыли об этом разговоре наутро, или не забывали, но никогда потом не возвращались к нему, а скорее всего, она вовсе нас сейчас не замечает, ей просто хочется говорить, и мы не мешаем ей.

– Это что-то вроде аллергии, – говорит она. – Похоже, моё тело считает, что мы слишком долго вместе спим. Они придумали термин – контрацептивная терапия. Они не исключают, что тело можно обмануть, если прекратить обмен жидкостями, скажем, на полгода. Или на год.

– Мы женаты четырнадцать лет, – говорит она, – четырнадцать. Нам совсем несложно прекратить обмен жидкостями. Иногда мне кажется, нам гораздо труднее будет потом снова его начать.

Она сидит, обхватив руками колени. Она улыбается. Мы чувствуем облегчение, понимая, что она не собирается плакать.

– Интересно, – говорит она, задумчиво щурясь на изъеденное огнём дерево, лопающееся от жара возле наших ног. – Если бы мы попробовали сейчас. Вот прямо сейчас. У нас могло бы получиться?

Мы не настолько глупы, чтобы предположить, будто она на самом деле спрашивает нас. И потом, откуда нам знать?

– Необитаемый остров, – говорит она затем, всё ещё улыбаясь, – это лучший способ напомнить мужчине о том, что иногда следует спать и со своей женой тоже. Ну, теперь, когда все остальные умерли, у него просто нет другого выхода, так ведь?