Живые мертвецы в Далласе

— Как ты? — радостно спросила я. — Столько лет, столько зим.

— О, ты знаешь, все по-прежнему, — сказала она. Она смотрела на меня, и в ее глазах мерцала опаска. У нее были очень темные каштановые волосы, а не черные, как мне сначала показалось, жесткие и густые. Ее кожа, местами покрытая темными веснушками, была цвета молочной карамели. Пухлые губы лоснились от помады, крупные белые зубы поблескивали сквозь широкую улыбку. Я глянула на ее ноги. Обута она была в маленькие красные туфельки.

— Пойдем со мной на улицу, я покурю, — сказала она.

Фрэнси Фолк выглядела довольной.

— Луна, разве ты не видишь, что твоя подруга нуждается в медицинской помощи? — спросила она.

— Несколько ушибов и царапин, — сказала Луна, осмотрев меня. — Ты что, снова ухитрилась упасть?

— Ты же знаешь, мама вечно твердит мне: «Мэриголд, ты неуклюжая, как слон».

— Ох уж эта твоя мама, — сказала Луна, качая головой. — Как будто это сделает тебя менее неуклюжей.

— Ну что поделаешь? — сказала я, пожимая плечами. — Извинишь нас, Фрэнси.

— Да, конечно, — сказала она. — Увидимся позже, я полагаю.

— Конечно, увидимся, — сказала Луна. — Я ни за что не собираюсь это пропустить.

И с Луной под ручку я вышла наконец из центрального зала Солнечного Братства. Я изо всех сил старалась сохранить ровную походку, чтобы Фрэнси не заметила моей хромоты и не заподозрила еще чего-нибудь.

— Слава Богу, — сказала я, когда мы оказались снаружи.

— Ты поняла, кто я, — быстро сказала она. — Как ты узнала?

— У меня есть друг, он тоже оборотень.

— Кто он?

— Он не отсюда. И я не назову его имени без разрешения.

Она посмотрела на меня, мгновенно утратив все дружелюбие.

— Ладно, я понимаю, — сказала она. — Почему ты здесь?

— Почему я должна тебе говорить?

— Я только что спасла твою задницу.

Это была причина. Хорошая, веская причина.

— Ну хорошо. Меня нанял ваш главный вампир для помощи в розыске пропавшего родича.

— Уже лучше. Но он не мой главный. Я супер, но не какой-то там вампир. С кем ты имела дело?

— Я не могу тебе этого сказать.

Она подняла брови.

— Не могу.

Она открыла рот, будто хотела взвыть.

— Вой на здоровье. Есть некоторые вещи, которых нельзя делать… Что такое супер?

— Сверхъестественное существо. Теперь слушай меня, — сказала Луна. Мы шли по стоянке, и машины заезжали с дороги почти все время. Она то и дело кому-то улыбалась или махала рукой, да и я старалась выглядеть повеселей, но скрыть хромоту уже не могла. Да и лицо болело, как… Как сказала бы Арлена.

Ох, как домой захотелось… Но я задвинула эмоции подальше и обратила все внимание на Луну, которая явно что-то хотела мне сказать.

— Передай вампирам, что мы наблюдаем за этим местом.

— Мы — это кто?

— Мы — это оборотни Далласа.

— Вы что, организованы? Но это же замечательно! Я обязательно скажу… моему другу.

Она бросила на меня уничтожающий взгляд.

— Слушай, девочка, ты скажешь вампирам, что как только Братство узнает о нашем существовании, оно тут же начнет охотиться и за нами. А мы на публику выходить не намерены, нам и в тени хорошо. Вампиры глупы. Потому мы и присматриваем за Братством.

— Если вы так хорошо следите за ним, то почему не сообщили вампирам, что Фаррела держат здесь в подземелье? И о Годфри?

— Эй, Годфри хочет убить себя, и нас это не касается. Он сам пришел к Братству. Они не ловили его. Они от радости чуть штаны не замочили, когда он явился. Ну, после того, как пришли в себя от самого факта его присутствия.

— А что с Фаррелом?

— Я не знала, кто именно сидит внизу, — призналась Луна. — Знала, что кого-то схватили, но я еще не совсем допущена во внутренний круг и не могла узнать, кого. Я даже пыталась подмаслить этого козла Гэйба, но не помогло.

— Ты, надеюсь, будешь рада услышать, что Гэйб мертв.

— Эй! — Она впервые искренне улыбнулась. — Это и правда хорошие новости.

— А вот и остальные. Как только я доберусь до вампиров, они придут, чтобы освободить Фаррела. Так что на твоем месте я бы туда сегодня не возвращалась.

Она задумчиво покусывала губу. Сейчас мы были на дальнем конце стоянки.

— Вообще-то, — сказала я, — лучше всего было бы, если бы ты подбросила меня до гостиницы.

— Положим, я не нанималась делать твою жизнь совсем безоблачной, — бросила она, возвращаясь в прежнее состояние. — Мне нужно вернуться в церковь, пока не началось веселье, и вынести оттуда некоторые бумаги. Подумай, девочка: что вампиры собираются делать с Годфри? Они оставят его жить? Он ведь растлитель детей и убийца. Он убивал столько, что сам давно потерял счет. Он не может остановиться и знает это.

Все-таки в этой церкви было что-то хорошее… Она давала вампирам вроде Годфри возможность самоубийства при свидетелях.

— Может, им следовало бы поставить это на платную основу, — сказала я.

— Да они бы так и сделали, если бы могли… — Луна говорила серьезно. — Вампиры не любят, когда кто-то портит их планы. Годфри не мальчик.