Читаем Живые мишени полностью

Однажды, в студеную зимнюю поруЯ утром покинул подшефный колхоз.Гляжу, поднимается медленно в горуЛошадка, б у м а г и  везущая воз.И, занятый важным, ответственным делом,Лошадку ведет под уздцы паренек.И лошадь вспотела, вся в инее белом,И парень, как видно, порядочно взмок…— Здорово, дружище!                             — А мы не знакомы…— Уж больно ты грозен, как я погляжу!Откуда бумажки?                       — Из райисполкома.Там пишут и пишут, а я развожу.Машинки стучат посильней дровосека…— А что, в исполкоме большая «семья»?— Работников много! Да два человекаБывают в колхозах: шофер наш да я.Мы с ним заявляли об этом открыто,Собранье решало: «Послать!..»                                          «Обязать!..»Все в дело подшито.                             И все позабыто!Придется, как видно, в газету писать.Меня возмутила такая картина,Я понял: бумажная здесь целина!Что слишком живуча старушка-рутина,С которой сатира сражаться должна.…И в ту же студеную зимнюю пору,По гладкой дороге гоня лошадей,Поехал взглянуть я на эту контору,На этих бездушных и черствых людей.…Сидят бюрократы, в бумагу зарылись.Во всех кабинетах царит полумрак —От жизни кипучей они оградилисьКитайской стеной директив и бумаг!Здесь, видно, привыкли к парадным докладамДа к сводкам трескучим в распухших делах,Здесь блеск почитается выше награды, —Но блеск тот, увы!.. на протертых штанах!И мы в осужденье суровом и резкомОбязаны сделать решительный шаг:Давайте, товарищи, вышибем с трескомБездушных и черствых  б у м а г о м а р а к!

ТЕКУЩИЙ…

В соседнем доме толкотня:Чтоб не мочило и не дуло,Ремонт текущий за три дняРемстройконтора «провернула»…Как обещал прораб, —                                 с трудомЖильцы узнали этот дом!Наш комендант разинул ротИ, удивленный, восклицает:— Как говорится, все течет…И все, я вижу, п р о т е к а е т!А сам глядит на потолок,Где сквозь зияющие дырыВода сочится… Мел промок.В квартирах холодно и сыро!Прораб, что хвастался взахлеб,Теперь кричит слова протеста:— Ведь это, граждане, поклеп!Неужто нет сухого места?— Сухое место, — был ответ, —Мы обнаружили свободно.Там даже в дождик влаги нет,То место — кран водопроводный!А ведь в квартире нужен зонт…Взгляните сами — горизонтСквозь щели виден идеально!

* * *

…Т е к у щ и й  сделали ремонт,Но люди мерзнут  к а п и т а л ь н о!

ОГРЕХИ

«Некоторые комсомольские работники часто выступают перед молодежью с призывом изучать и внедрять в сельское хозяйство передовые приемы агротехники, а сами имеют об этом смутное представление».

(Из газет)
Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное