Живые: Мы можем жить среди людей. Мы остаемся свободными. Земля будет принадлежать нам. Мы будем любить всегда

– Ого, какой авторитет у Эммы. – Таис дернула плечом. – Только большие знания все равно не уберегут от превращения в монстра. Все плохое и гадостное в человеке становится настолько сильным, что вирус, видимо, живет за счет этих эмоций. И спасти может только умение любить. Эмма умеет любить?

– Умеет, – уверенно сказала Жанка. – У нее же есть сестренка. Эмма всегда заботилась о своей сестренке.

– Хорошо бы. Я просто надеюсь, что у Эммы все хорошо. И у Кольки тоже. У всех наших все хорошо. Потому что наши ребята – это наши ребята. – Таис вдруг удивленно посмотрела на Федьку и добавила: – Может, я люблю всех наших? И потому не превращаюсь во фрика? Мне их всегда жаль, я переживаю за них.

– Ну да, конечно, – рассеянно ответил Федор, все еще возясь с пятнадцатым, – фрики точно не могут испытывать жалость, просто не умеют. Им даже своих не жаль.

– Фрики – они и есть фрики, – тут же согласился Егор.

6

Егор напросился с ними вниз, на Темную базу. Сказал, что хочет сам осмотреть коридоры, по которым, возможно, придется уводить стаю. И вообще хотел бы познакомиться со всеми детьми подземелья.

– Нам ведь жить и работать вместе на станции, – очень логично пояснил он.

Таис идти не хотела. Хотела спать в уютной каюте, но и отпустить Федора одного тоже не могла. Сейчас вся станция опасна. Кто его знает, может, Федору и Егору понадобится помощь. Каждый воин на счету, каждый, кто владеет мечом. Таис, конечно, не суперфехтовальщик, но голову фрику снесет, и не одному. Не растеряется и не расплачется. И такая помощь может спасти жизнь.

Поэтому, ворча и возмущаясь, Таис пробиралась сначала по Третьему уровню, погруженному в сумрак. И зачем андроиды выключают тут свет? Тут же нет людей! Бестолково выполняют программы? Вот идиоты…

После – через мусорку, и Егор удивленно озирался и восторгался слаженными механизмами, ловко отсортировывающими мусор. Таис лишь покосилась на мальчишку и еле сдержала желание рассказать, что совсем недавно по этому конвейеру проехал мешок с останками Кренделя. Кренделя, превратившегося во фрика.

Дети Второго уровня еще не до конца осознали свое положение. Еще не поняли, что фрики на Оранжевой магистрали – не самая страшная угроза. Самая страшная беда сидит в них самих. И решить эту проблему не так-то просто.

– Если встретим двоих диких, прыгающих на четвереньках и рычащих, их тоже убиваем? – лениво уточнила Таис, когда миновали вонючие коридоры, примыкающие к мусорке.

– Только если они нападут на нас, – пояснил Федор, – а вообще надо бы их пощадить. Вдруг Гильдия уже разработала лекарство от вируса? Тогда их можно вылечить. – Он говорил тихо и шел впереди, осторожно заглядывая во все повороты.

– Ну, тогда надо было щадить и тех, которые наверху, – едко заметила Таис, – их же тоже можно вылечить.

– Не бухти, – миролюбиво ответил Федор, – надо было оставаться в каюте и лопать шоколад. Если пошла с нами, тогда не ехидничай.

– Да я только начала. Погоди, сейчас огребем от Валька. Скажет, что мы опять всех подводим, где-то шляемся и никого не предупреждаем. Делаем, что хотим, и ему, Вальку, ничего не доложили.

– Ага, можем огрести, – согласился Федор, – только они все, наверное, наложили в штаны после того, как появились фрики. Вдруг стая караулит и их под дверями?

– Тогда бы мы услышали вой. А тут все тихо, спокойно.

– Логично, – снова согласился Федор.

Егор молчал. Шагал следом и оглядывался. Вертел башкой так, словно она была у него на шарнирах. Совсем еще ребенок, а вот поди же, пришлось взять лазерный меч и убивать тех, кто был когда-то его родичем. Как все странно и чудовищно… И бессмысленно…

Без приключений добрались до дверей базы. Открыли с помощью флешки. Поднялись по знакомым лесенкам. Как давно Таис не была тут? Больше суток?

Все родное и знакомое. Простое, без изысков.

– Что это за знак? – задал один-единственный вопрос Егор, увидев два треугольника на двери.

– Знак корабля. Раньше станция называлась «Млечный Путь». До заражения, еще тогда, когда на ней жили взрослые.

Заскрипела, открываясь, дверь базы. И Таис увидела удивленные глаза Маши, похудевшее и потемневшее лицо Кати. Странная тишина царила здесь. Такая странная, что Таис нарочито громко прошла к столу и сказала:

– Привет. Небось не ждали, что мы живы и здоровы?

Маша молча подошла и вдруг обняла Таис. Прижала к себе крепко, сказала дрогнувшим голосом:

– Мы думали, вы все мертвы. Мы думали, что остались одни, совсем одни тут…

– В смысле? – резко спросил Федор, оглядывая общую комнату и узенькие галереи.

– Вы тут жили? – глупо уточнил Егор.

Ему никто не ответил.

– Рассказывайте, что случилось? – Федор приблизился и потряс Машу за плечо.

– Валёк умер, Илья погиб. Эмма, Колючий и Вовик пропали, – хмуро и коротко пояснил появившийся из своей спальни Ромка, – нас осталось совсем мало. Девочки и я один. Мы боялись выходить, потому что кругом зараза. Болезнь, из-за которой умер Валёк.

– Как умер? – дернулась Таис.

– Просто умер. Перестало биться сердце, – вдруг всхлипнула в углу Нитка. – Никто уже не поможет ему.