Живые: Мы можем жить среди людей. Мы остаемся свободными. Земля будет принадлежать нам. Мы будем любить всегда

– Ну да, получается, что дверь заводит сюда, в эту конуру. Не по трубе же они поднимались.

– Да и труба странная такая. Я ее нашел еще в детстве. Но ни разу не решался спускаться. Вот только сейчас довелось.

– Может, откроешь своей флешкой?

– Сейчас попробую. Вдруг отсюда тоже можно пройти на наш уровень.

– Хорошо бы.

Федор достал из кармана штанов тоненькую флешку, поднес к отверстию сбоку от дверного проема и замер.

– Ты что? – удивилась Таис.

– Да вот думаю, что может быть за этой дверью? Надо сюда соваться или нет?

– Осторожный какой. Да обычная это дверь. Вот точно так же Валёк нашел базы. Ты ведь помнишь?

– Помню. Взломал их с помощью планшета. После прописал коды на флешки. Но на тех дверях не было знака Моага. Мы тогда еще подумали, что если знак Моага для нас опасен, то знак «Млечного Пути» может принести спасение.

– Ничего себе у вас были мысли. Мне бы такое не пришло в голову.

– Ладно, посмотрим.

Флешка легко вошла в гнездо и тут же засветилась сначала голубым, после оранжевым светом. Мгновение – и она вспыхнула коротким пламенем.

– Вот черт! – крикнул Федор и слегка оттолкнул Таис.

Короткие язычки нагло лизнули стену рядом с гнездом, потом съежились и пропали. Фонарная полоска выхватывала из темноты дверь с золотистыми звездами и небольшой оплавок – то, что осталось от флешки.

– Я же говорил, – устало произнес Федор, – что знак Мо-ага приносит только беду. Мы теперь остались без флешки, на которой были ключи не только от нашей базы. Черти бы побрали эти двери…

– Нет тут чертей, только роботы. Странная дверь, очень странная.

– Все, надо валить отсюда. Я после посмотрю на карте, где это может быть. Оно, наверное, и к лучшему, что дверь не открылась. Не все двери на этом корабле следует открывать, видимо.

– Федь, как же мы теперь без флешки? – Таис сморщила нос и еще раз боязливо оглядела помещение.

Луч фонаря завалился куда-то вбок, и на обоих глянул серый угол стены, залитый какими-то темными потеками. Что-то знакомое показалось во всем этом. Таис попятилась и тихо сказала:

– Мне снилась эта дверь. Мне снятся кошмары, когда я ложусь спать голодная или слишком замерзшая. И всегда снится дверь, которая открывается…

Последнюю фразу она произнесла еле слышно и почувствовала, как по спине пробежали мурашки. А вдруг эта дверь откроется прямо сейчас? Так же тихо, как во сне? И даже убежать из этой ловушки будет некуда.

Теплая рука Федора легла на плечо, слегка хлопнула:

– Всем детям на базах снятся кошмары, потому что все бывают голодными. Давай не раскисай. У тебя же есть еда в рюкзаке, я правильно понял? Так что мы копаемся?

– А что делать?

– Что делать… что делать… Выбираться отсюда. Лезь ко мне на спину, после цепляйся за скобы, ставь на них ноги и залазь в трубу.

Таис лишь глянула на темное отверстие и жалобно ответила:

– Федь, я боюсь…

– Бегом, я сказал. – В голосе друга послышались злые нотки.

Это что-то новое, обычно Федора не так просто вывести из себя.

Набрать воздуха в грудь, выдохнуть и лезть. Все как обычно, ничего особенного. Холодные скобы впивались в ладони, но это была знакомая боль, даже немного родная. Труба действительно оказалась чуть больше, чем обычные вентиляционные шахты, но приходилось подтягивать еще и набитый рюкзак, а это занятие не из легких. Федор дал веревку, которую следовало прикрепить к скобам, чтобы и он мог залезть. Ему будет сложнее, ничьих плеч под ногами у него не окажется.

Пропущенный поворот оказался совсем близко. Буквально на расстоянии вытянутой руки. Закинув в него рюкзак, Таис забралась сама и прокричала:

– Все нормально, тут удобно и недалеко. Давай лезь.

– Не ори, – тут же донеслось снизу, – лезь сама, чтобы не дала мне по морде ботинком.

В трубе можно было передвигаться на коленках. Правда, дорога оказалась слишком долгой и привела к стене мусоропрессовщика. Туда, где обычно дикие находят всякие интересные вещички. Запах тут, конечно, не очень, зато места знакомые. И никаких странных закрытых дверей.

Выход оказался под самым потолком. Таис прыгнула, снова ударилась коленкой и выругалась:

– Задрал этот чертов Моаг, задрал совсем! Чтоб сожрали его вирусы, чтоб мозг его поразила болезнь и заклеймило все платы к чертям собачьим.

– Ты же говорила, что тут нет чертей, – усмехнулся Федор, показываясь из трубы.

Таис отодвинулась, освобождая место для прыжка, после добавила:

– У тебя пыль на голове. Все волосы в пыли.

– Да? – Федор поднялся, проверил планшет и только после этого отряхнулся.

Таис смахнула остатки пыли с волос друга – для этого ей пришлось подняться на цыпочки – и заметила:

– А еда-то у нас. С удачной охотой нас. Эгей!

– Надеюсь, Валёк будет недолго ворчать.

– Будет ворчать – оставим без еды.

Свою долю Валёк, конечно, получит, это обязательно. Еду на базе всегда делят на всех, иначе не выжить. Но нечего ворчать и делать вид, что ты – самый главный.

И вообще они с Федором сегодня – герои. У них есть еда, и сегодня на Темной базе позавтракают как следует. А там видно будет.

Таис подпрыгнула от переполнявших чувств, и Федор заметил:

– Ого, тебе хочется танцевать? Что значит этот прыжок?