Живые нити

Общий кризис в стране, начавшийся еще зимой, лишь усугубился жуткой засухой и ударил по всем горожанам. Заказов катастрофически не хватало; привычная жизнь на широкую ногу разваливалась на части, захватывая с собой устоявшийся бизнес мастерской. Сейчас, когда часть помощников пришлось уволить, Дине казалось, что это место ссохлось и посерело. Она вздохнула и села на каменный парапет с маленькими колоннами, вмиг растеряв последние крохи хорошего настроения, собранные с таким трудом.

С улицы послышался звук скрипящих о горячий асфальт шин, и следом во внутренний дворик протиснулась Лейла. Младшая сестра, довольная и раскрасневшаяся, была одета в бриджи и рубашку для верховой езды. Заметив печальную Дину, спрятавшуюся в тени кустов, она быстрым шагом, чуть ли не вприпрыжку, приблизилась и примостилась рядом на парапет. От неё пахло конским потом.

— Как уроки верховой езды? — спросила Дина, не поворачивая головы.

— Тренер сказал, что я делаю успехи, — сестра с трудом сдерживала радость в голосе. — Еще спрашивал, почему ты перестала ходить.

Дина фыркнула.

— Ну спасибо, с меня хватит этой пытки.

— Но ведь лошади такие милые, у них грустные кроткие глаза…

— И еще от излишней доброты они могут скинуть тебя и наподдать копытом прямо в лоб.

Лейла звонко засмеялась: этот шутливый спор никогда не заканчивался. По негласным правилам, Лейла подкалывала сестру за глупые иррациональные страхи, а Дина для вида бурчала.

— У тебя все в порядке? — неожиданно посерьезнев, спросила Лейла. — Выглядишь озабоченно.

— Ничего нового…

Мимо прошла мастерица с корзиной, полной мотков шерстяной пряжи — сегодня был день окраски ниток. Раньше их было двое, они пели в процессе работы, чтобы было не так скучно. Теперь же в мастерской стояла гнетущая тишина. Мастерица, поджав губы, выдавила улыбку вместо приветствия, и Дина заставила себя ответить тем же.

— Скинь с плеч тяжесть всего мира, — Лейла потянулась, вскинув руки над головой. — Каждый должен заниматься своим делом: мы с тобой — артизаны, в нашей крови магия и творчество. Мы должны созидать, дарить миру прекрасное. А наш отец — человек цифр, он считает деньги и занимается поставками. Он точно знает, что делать и как спасти мастерскую.

Дина едва не закатила глаза. Беззаботность и легкость сестры, за которые её так любили все знакомые, иногда раздражали.

— Ох, Лейла… Я же старшая в семье. Наша мастерская — моя забота.

— Бабушка Аиша — старшая.

— Бабушка уже совсем старенькая. С её тонкой душевной организацией остается только плакать над каждым увольнением.

— И она выполняет свою роль сполна, с полной самоотдачей…

— Поддержки от тебя — ноль, — Дина мрачно шикнула на сестру. — Иди уж. И аромат от тебя — так себе, даже мухам не понравилось бы.

Лейла захихикала, вопреки её возмущениям полезла обниматься и потом скрылась в доме. Сразу стало тихо и будто бы тускло. Дина еще немного посидела в тени, собираясь с мыслями, и пошла следом.

* * *

В детстве Дина обожала придумывать сказки, представляя, как хитрые воришки пробираются по мастерской в поисках сокровищ. Мастерская казалась ей волшебным сказочным лесом, полным опасностей и секретов. Дина давно выросла, и ежедневная рутина развеяла мистическую ауру этого места. Но сейчас, проходя по пути, где столько воображаемых героев кануло в небытие, она неожиданно почувствовала отголоски былого трепета.

Вот здесь сушились окрашенные днем шелковые, шерстяные или хлопковые нити. Они бы тянули щупальца к несчастному воришкам и обязательно исполосовали бы его цветными пятнами, но Дину этим не возьмешь. Безопасная тропа начиналась у самой стены и вела мимо пустых чанов для покраски — Дина сама проложила её методом проб и ошибок.

На втором этаже бедолага обязательно бы исцарапался о незаметные выступы целого выводка станков: несколько ткацких, старых, как сам род Дайвари, рам для гобеленов и вышивки, сундуков с ножницами. Но ловкая, как лисица, Дина с закрытыми глазами знала, куда наступать.

За дверью — лестничный пролет, где по вечерам горел свет из кабинета Великого Стража — отца, который любил возиться с бумагами и счетами до наступления темноты. Тут уж точно любой герой бы сплоховал; маленькая Дина так и видела, как воришка, пытаясь проскочить мимо, неизменно попадал под взор Стража. Взрослая Дина была уверена: даже обрушившаяся стена не смогла бы отвлечь отца от расчетов, а у незваных гостей не было на это и шанса.

— Не спишь? — она оперлась плечом о косяк, наблюдая за тем, как поседевшая голова нависла над толстенной учетной книгой.

— Что? Ах да, добрый вечер, доченька, — Каспар поднял глаза и прищурился. Кажется, за последние годы он стал хуже видеть.

— Ночь уже, — Дина неспеша подошла к столу и пробежала глазами по строкам. Представшая перед ней вверх тормашками вереница из цифр, казалось, начиналась из ниоткуда и уходила в бесконечность. — Как дела?

Отец тяжко вздохнул и вместо ответа потер пальцами переносицу и веки. Потом оперся головой о руку и взглянул на Дину снизу вверх.