Живые нити

— Ты думаешь, дело в скатерти? — спросил следователь тихо, боясь спугнуть тишину.

— Я уверена. Мне кажется, бабушка не зря прячет её от нас.

* * *

Дина давила в себе волнение. Казалось, стоит только подумать о том, что сейчас ей предстоит, и паника жесткими пальцами обхватит горло, не давая дышать и говорить. Поэтому Дина старалась не думать вовсе, просто следила за тем, как улицы сменяют одна другую.

Такси оставило их у ворот мастерской. Алек надел маску серьезного следователя, который много чего в жизни повидал, но Дине нравилось думать, что он тоже чувствует нервозность. А ещё хотелось, чтобы он взял её за руку, но она не подала виду.

Бабушка и Лейла нашлись в столовой. Ужин подходил к концу, на десерт служанка принесла пирог. Бабушка Аиша заметила их в дверном проеме, и её лицо приняло такое шокированное выражение, что Дина стушевалась.

«Не могу прийти без козыря», — она схватила Алека за рукав и остановила в коридоре.

— Подожди меня пару минут.

Дина взлетела по лестнице в свою спальню, нашла там ключ и спустилась в хранилище. Самобранная скатерть лежала на той же полке, куда Дина впопыхах положила её перед отъездом в общину Волка. Казалось, с тех пор прошла целая вечность.

В обнимку со скатертью она вернулась на первый этаж, кивнула Алеку, и вместе они зашли в столовую. Там уже настоялась гнетущая тишина: бабушка теребила жемчужную нить, обмотанную вокруг шеи, и хмурилась. Дину ждали, но, очевидно, с покаянием и мольбой о прощении, а не с решительной дерзостью.

«Жаль, что я не успела с ними помириться, — пронеслось в голове. — С другой стороны, можем считать это одним затяжным скандалом, а не двумя маленькими».

Алек, засунув руки в карманы, прислонился к косяку, не проходя вглубь комнаты.

— Дина, если это… — начала бабушка, цедя слова по одному, но Дина перебила.

— Где отец?

— Он уехал, — пискнула Лейла, вжимающаяся в стул в ожидании скандала.

— Что ж, жаль. Это следователь Зорбас из Бюро Магического Контроля. Знакомьтесь.

Если бы взглядом можно было прожечь насквозь, Дина бы уже дымилась.

— Я ему доверяю, — уверенно проговорила она, потому что эта часть разговора была самой скользкой. Прежде, чем бабушка успела прокомментировать их приход, Дина одним широким жестом развернула скатерть и накрыла ей стол. Получилось неровно: одним краем она зацепила уже стоящие там тарелки, и полотно собралось складками. Второй край свисал до самого пола.

— Бабушка, — произнесла Дина, не давая никому заговорить и уставившись в морщинистое лицо напротив. — Есть ли какая-то тайна, которую ты хочешь нам рассказать?

— Что за глупости? Тут только у тебя вечно какие-то тайны от семьи! — бросила бабушка, даже не вглядываясь в скатерть. Под пристальным Дининым взглядом она наконец опустила глаза на столешницу и медленно покрылась красными пятнами.

— Бабушка, ты что-то понимаешь? — Лейла, будто впервые увидев скатерть, провела пальцем по глянцевой вышивке. Бабушка сморщилась и открыла рот, чтобы что-то сказать, но не успела.

— Скатерть-матушка, накорми и напои нас! — выкрикнула Дина на опережение.

Скатерть лежала неровно, поэтому блюда, начавшие появляться на её поверхности, закачались на краю стола. Послышался звук разбитого стекла, шоколадное печенье ускакало в коридор. Кучки пирожных, перемешанных с осколками фарфора, росли на полу у стола.

Лейла подтянула ноги на стул и ошарашенно молчала; бабушка замерла без движения, округлившимися глазами следя за разрастающейся катастрофой. Она перевела взгляд на внучку, и в нем было столько злости и скорби, что Дина невольно сделала шаг назад.

Еда на скатерти материализовалась полностью; пирожные выглядели и пахли все так же аппетитно, как и в прошлый раз. Бабушка охнула и закрыла лицо.

— Так в чем секрет? Почему вы раньше ничего не замечали? — Алек подошел со спины, игнорируя дрожащий в воздухе семейный скандал. Его близость стала для Дины неожиданной поддержкой: ведь он знал, что здесь происходит и что она ни в чем не виновата.

— Все просто, — ответила Дина, глядя в центр скатерти. — Никто, кроме тебя, никогда не ел сахар из тарелки в центре. Зачем, если вокруг столько пирожных? Гранула же как раз выглядит как сахар, верно?

Сама фарфоровая тарелка, больше похожая на крупную супницу, всегда воспринималась детьми дома Дайвари, как красивое украшение, центр композиции, вокруг которого спиралью расставлены сладости. Дина обслюнявила палец и окунула в сахарный песок.

— Давай лучше я, — Алек поймал её за запястье.

— На тебя не подействует, свитер заглушил твою кровь. Что я должна почувствовать?

— Что магия в тебе становится сильнее. Не знаю, как это будет работать у артизан, — пожал плечами Алек, не отрывая от неё взгляда. Ему удавалось смотреть так, будто в комнате никого нет, кроме них двоих.

Дина поднесла палец к губам.

— Не надо! — бабушка подскочила на месте и шлепнула её по руке. — Это Гранула, вы все правильно поняли. Пожалуйста, не надо.

— Ты знала! — возмущенно вскрикнула Дина, подаваясь вперед. — Ты все это время скрывала, что дед тогда не отдал Гранулу Эстету!