Живые, пойте о нас!

Тридцать лет хранила жена полковника Ворожилова листок со страшными словами: «Ваш муж пропал без вести…» И рос его сын Юлий, стремившийся продолжить путь отца. Он стал военным моряком.

Юлий Андреевич не смог приехать в Петродворец в тридцатую годовщину десанта.

«После гибели отца, — рассказал он в письме, адресованном авторам книги, — я принял эстафету, о которой говорит в предисловии адмирал Гришанов. В ноябре 1941 года я надел военную форму, а с лета 1943 года служил на кораблях 12-го дивизиона «морских охотников»… Потом я ушел из Кронштадта, был в боях. И волею судьбы участвовал в высадке морского десанта в феврале 1944 года под Нарвой.

Я понял, каким мужеством должны обладать десантники, чтобы не дрогнуть под огнем врага. Моим девизом была месть за погибшего отца. А потом наш дивизион сражался до Дня Победы.

У меня растет сын — третье поколение Ворожиловых, — который готовится к морской службе, подобно его отцу и деду.

Двадцать лет прослужил я на Тихоокеанском флоте. В 1971 году переведен в Одесское высшее инженерное морское училище преподавателем…»

Сыновья петергофских десантников верны делу своих отцов!

Мы продолжали свой путь по Петродворцу. Теперь мы были уже не одни со своими воспоминаниями. Их разделяли с нами и другие люди.

Нас встречали молодые и старые деревья, встречали и провожали шумом листвы. Деревья, пережившие войну, первыми сбрасывают листья. Их верхушки срезаны огнем, в шершавой коричневой и серой коре змеятся осколочные шрамы. Если бы им, как ветеранам, давать нашивки за ранения, каждое такое дерево запестрело бы багряными полосками.

А молодые деревья, по жилам которых свободно течет подводимым корнями земной сок, не обронили еще алых и темно-зеленых листьев…

Парк жил. И думал свою вековечную думу, сберегал еще не раскрытые тайны.

По аллеям ходили люди, в одиночку, маленькими группами. Их было неизмеримо меньше, чем в летнее время, когда парк заполнен людским потоком.

Что же привлекло сегодня этих посетителей сюда, когда песня прекрасных фонтанов до будущего лета умолкла?

Мать везет в колясочке ребенка.

Пожилой человек, может быть в прошлом моряк, с площадки возле балюстрады Монплезира глядит па море. Там в белесой дымке видны очертания Кронштадта, острова Котлин.

Мимо нас прошли иностранные туристы.

Немецкая речь… Немолодые… Что привело их сюда, какие воспоминания заставили после окончания сезона, в пасмурный, не располагающий к загородным прогулкам день, приехать сюда в Петродворец?

Они сказали что-то друг другу, потом, молча постояв, ушли.

И еще небольшая группа — отец, мать, двое юношей, наверное сыновей. «Нам, семерым, приказали разминировать Монплезир», — донеслись до нас слова старшего.

Разные дороги приводят людей сюда в осенний день к умолкшим фонтанам.

И вот эту старую, седую женщину, приехавшую, может быть, издалека, в места, где принял смертный бой ее сын или муж.

И моряка-курсанта со своей похожей на пичужку, задумчиво глядящей на искалеченные стволы и возрожденный дворец подругой. И нас с вами.

Парки, несмотря на то что песня фонтанов смолкла, не безмолвны, шумит ветер в ветвях, вечную свою мелодию повторяет морской прилив. Волны набегают на сырой песок, трутся о валуны, потом отходят…

А теперь мы расскажем о праздничном торжественном дне в октябре 1971 года, когда трудящиеся Петродворца отмечали тридцатую годовщину морского десанта. Тысячи людей, среди которых были не только жители города, но и много приезжих, приняли в нем участие.

Специально созданная комиссия при исполкоме Петродворца превратилась в штаб, принимавший гостей, приехавших на торжества, — участников боев за Петергоф, родных и близких погибших.

В этой работе не было бесстрастных. Секретари райкома КПСС Борис Суровцев и Артур Веселов, председатель исполкома райсовета Николай Уланов, секретарь райкома комсомола Геннадий Осокин отдавали ей все время. Командование Высшего военно-морского училища имени А. С. Попова, педагогические коллективы районных школ, Дом культуры Петродворца, военкомат, Совет ветеранов — все внесли свою лепту, энергию, выдумку для того, чтобы этот день остался в памяти и сердцах людей надолго.

С волнением люди наблюдали, как заколыхались на ветру транспаранты, украсившие многие здания в городе: «Морскому десанту — тридцать лет!», «Никто не забыт, ничто не забыто!», «Пример Героев Балтики — молодежи!».

В пионерских комнатах школьники долгими вечерами, жарко споря, старались лучше оформить стенные газеты. И всюду они рисовали краснофлотцев в бескозырках, в бушлатах, перепоясанных пулеметными лентами. И часто писали заголовок: «МЫ ИЗ КРОНШТАДТА!» Да, они все шли из Кронштадта — и бойцы первых морских отрядов времен гражданской войны, и эти молодые герои сорок первого!

Удивительными были «уроки мужества», проводимые в Петродворце в то утро во всех школах — у старшеклассников и у малышей.

Волновались ветераны и молоденькие учительницы, — ведь они говорили о любимом городе и о его героях.

Волнение передавалось детям. Школьники слушали своих учителей по-особому, угадывали в лицах ветеранов черты тех, из сорок первого года.