«Неужели умирает, – с горечью подумал Альберт Борисович, – а такой интересный был образец».
Затем мужчина подошел к клеткам с обезьяной и хорьком. Ученый снял со стеклянных камер темную ткань и направил на животных сканер. Звери, быстро привыкнув к свету и увидев силуэт человека, немедленно проявили агрессию. Хорек зашипел, обезьяна с диким криком оскалила зубы и стала долбить лапами по пластику.
– Так, ребятки, у вас, я вижу, все в порядке.
Хорек с обезьяной были инфицированы позже на два дня, и агрессия в них сохранялась, как и аппетит.
– Так, а что с тобой, приятель? – профессор сел рядом с клеткой Джека и загрузил корм в специальный аппарат, подающий еду.
Камера зараженного зверька, как и у всех подопытных, была сделана из прочного и прозрачного пластика. На нем не оставалось царапин от когтей и зубов. Часто зараженные животные проводили в таких клетках недели, и даже месяцы, все это время несколько аппаратов циркулировали воздух, подавали еду и воду и даже чистили клетки. Все было продумано и сконструировано таким образом, чтобы максимально исключить работу человека. При этом сохранялась абсолютная герметичность, чтобы вирус не вырвался в атмосферу с остатками воды, пищи или испражнений. Аппараты умели утилизировать все это.
Джек лежал на полу и тяжело дышал, его била мелкая дрожь. Когда он увидел лицо человека, то зарычал, но не поднялся. Затем, как будто передумав, жалобно заскулил, как бы прося о помощи. Альберт Борисович наблюдал на мониторе результаты деятельности вируса. Температура была повышена, организм боролся с инфекцией, но не мог справиться.
«Вирусы глупы, – думал Хаимович, – не могут приспособиться к организму, либо они убивают его, либо он их».
Профессор подошел к шкафу, стоявшему у противоположной стены. Он взял со средней полки коробку с зеленой наклейкой, открыл ее и извлек небольшую ампулу. Затем мужчина подошел к камере Джека и еще раз посмотрел на собаку. Ученый прочитал в ее глазах одновременную злобу и мольбу о помощи.
– Повезло тебе сегодня, приятель, – Альберт Борисович нажал на кнопку аппарата циркуляции воздуха, камера заполнилась усыпляющим газом. Через несколько минут собака уснула. Теперь можно было спокойно сделать инъекцию. Внутри камеры находился шприц-манимулятор для дистанционной вакцинации. Профессор вставил колбу с лекарством в небольшой отсек, соединенный со шприцом. Раздался щелчок, и через несколько секунд вакцина была введена.
Профессор подошел к столу, сел за компьютер, открыл файл Джека и сделал в нем запись: «Спустя пять дней после заражения объект дошел до критической стадии. Была сделана вакцинация, первая доза введена в семнадцать часов сорок две минуты. Необходимо пронаблюдать, как быстро подействует антивирус».
Профессор поднялся наверх, взял из клетки здорового хорька, посадил его в переносную сумку и вернулся в лабораторию. В подвале ученый подошел к камере с зараженным хорьком и включил «режим сна» на аппарате вентиляции воздуха. Больной зверек продолжал шипеть, но уже как-то лениво, а через минуту лежал неподвижно. Альберт Борисович подсоединил к его камере пересадочный рукав, надел толстую перчатку, затолкал в пересадочный рукав здорового хорька и быстро захлопнул крышку. Затем Хаимович открыл клапан. Здоровый зверек перебрался из рукава в прозрачную камеру, где спал инфицированный хорек. В прошлом месяце профессор достиг результата заражения от одного объекта к другому по воздуху и теперь хотел убедиться, что вирус будет передаваться и через укус.
Прошел примерно час. Зараженный хорек начал просыпаться. Здоровый, обнюхав собрата, отошел от него к противоположной стенке. Придя в себя, зараженная особь увидела перед собой силуэт человека, встала на лапы и зашипела, но затем, принюхавшись, повернулась. Хорек стоял в неподвижности несколько секунд, как будто размышляя, кто перед ним – союзник или враг, а затем кинулся вперед. Здоровый хорек не ожидал такой яростной атаки. Острые зубы впились ему в холку и разорвали шкуру. Он взвизгнул, кинулся в сторону, затем сам укусил противника, но тот как будто не чувствовал боли, продолжал кусать и рвать «гостя». Шерсть летела клочками, пол камеры уже покрылся каплями крови. Зверьки катались клубком. Вдруг оба хорька стали вялыми и перестали драться. Инфицированный хорек еще пытался укусить собрата, а тот лишь старался уползти подальше. Через несколько секунд они оба уснули.
Альберт Борисович отключил подачу усыпляющего газа. Зверьки удачно оказались в разных частях клетки, и мужчине удалось поместить между ними перегородку. Теперь животных разделяла прочная пластиковая стенка. Здоровый зверек был сильно потрепан, но, самое главное, жив… пока.
«Забавно, видимо вирус отключает память. Они же из одного помета, братья», – усмехнулся ученый.