Живые связи

Я знал – надо только дать ей время. Скоро она убедится, что побег невозможен. И останется там, куда направит её лес. Интересно будет посмотреть в её глаза… Куда денется насмешка? И когда проявятся реальные чувства…

Я дождался вечера. Как потом скажет Алёна, намеренно… Быть может, она права. Возможно, я просто ждал случая, чтобы сорваться. Чтобы не было пути назад, и решение было принято за нас двоих. А еще хотелось её наказать. Показать, что она должна отказаться от самонадеянности. Забыть, отрешиться от всего, что было прежде. Заставить подчиниться. Взглянуть в будущее, или хотя бы в настоящее, в котором решить проблемы леса могла бы покладистость, а не ярая строптивость.

Я тронулся в путь, когда вернулись животные. Очевидно, несчастным Ку-ку и Белогривой надоело ходить кругами, и они резво прискакали обратно. Я уже знал, где примерно находится Алёна, звери лишь подтвердили мои догадки. Солнце крыло багрянцем горизонт, поэтому я прекрасно понимал, чем закончится поездка. Понимал, а внутри разливалось яркими красками ликование… Я пытался заглушить любую тревогу, шептавшую, что Алёна может быть не готова. Довольно! Прошло достаточно времени, чтобы терпеть еще. Тем более, в прошлое наше близкое общение, Алёна ответила мне. Я ощутил это явно. И это был спусковой крючок…

Словно зверь, загоняющий добычу, я мчал, выжимая дух из своего коня. Нетерпение… вот что гнало меня. Я не мог думать ни о чем. Подъезжая к Светлому дереву ожидал увидеть что угодно… жертву, слезы, раскаяние, мольбы… но увидел лишь шутницу, нелепо, но упорно карабкающуюся на нашу святыню и ломающую ветви. Ветви! В то время, как мы боимся даже тронуть кору, ставшую в этих местах священной. Я в очередной раз поразился, насколько Алёна умеет удивлять. И разгневался, конечно, от её неуважительного отношения. Ко всему. К лесу, живительному дереву, ко мне… Ей снова было смешно. Как всегда…

Я поймал девушку, от неожиданности свалившуюся с ветви. Отпустил коня. Поставил в известность, что период сдержанности прошел. Наступали сумерки, и остановиться я не мог. Это правда. Алёна смотрела растерянно, замолкла. Я видел как она потерялась в мыслях, а мое торжество перетекло в неумолимую решимость. Все рассказывать не стал. Да и не до пояснений было. Кровь внутри закипала. Не мог же я ей там, прямо на месте читать лекцию о лесных взаимосвязях! Она смотрела так недоверчиво, оценивала, а я лишь ждал…

Я вижу эти связи, как тонкие нити, которые тянутся между мной и всем, что есть вокруг. А если сосредоточиться, то можно проследить движение нитей и дальше. Впрочем, чтобы увидеть эту познавательную картинку, необходимо достаточно сил. Есть места скоплений, сосредоточения, где нити закручиваются, завиваются, сплетаются в клубок. Один, если можно так сказать, клубок – это я. Это отражение моей сущности на глубинном, тонком уровне. Другие плетения, узлы и средоточения – это живые объекты. Чем выше уровень сознания, тем больше и влиятельней клубок. Переплетение, подобное моему, было и у Светлого дерева, я видел это отчетливо. Поменьше – у других деревьев и волтов с клоххами, у лошадей. Еще меньше – у остальной живности.

Связи двусторонни. Я держу контроль над происходящим, мое настроение и суть незримо влияют на все живое, подталкивая его к развитию в определенном направлении. Питая его моей разумностью, одухотворяя моими чувствами, заставляя все вокруг быть немного… человеком. Но также и я оказываюсь под влиянием… Конечно, в разумных пределах… Если можно считать разумным усиление моих собственных эмоций. Сущность волка, с лихвой доставшаяся мне от волтов, заставляет быть особо чутким по ночам. Особо сильным. Чрезмерно настойчивым. Чувственная сторона выходит на первый план. И я не могу её сдержать. Точнее могу… ценой непомерной боли, происходящей из-за разрыва связей. А это плохо.. очень плохо, ведь это ведет к угасанию разума во всем.

Поэтому я и решил не сдерживаться. Зачем? Алёна – взрослый человек. Мой человек. Моя взрослая девочка. Рано или поздно она все поймет, что бы ни случилось сейчас. А это должно было случиться. Сама виновата в глупом побеге.

Довольно мучительно взял себя в руки. Необходимо было перетерпеть время… пока Алёна свыкнется с мыслью. И сделает первый шаг. Я осознавал – у нее нет выбора. Но шаг должен был быть с её стороны. Прямое насилие откинуло бы нас назад. Зарядило бы лес грубостью, а не чувственностью. Я прекрасно ощущал это. Поэтому сдерживался, не бросаясь разом, подошел к Светлому дереву, как всегда положив ладони на теплую кору. Ладони – открытые ворота. И дерево откликнулось, явив разноцветные образы перед глазами.