Живые тридцать сребреников

— Пятый принцип: остановка ведет к забвению. Как воду.

— Шестой принцип: того, кто отгородится от окружающих, физические и душевные болезни съедят изнутри, тепло убьет, холод обратит в камень, земля впитает. Как воду.

— Седьмой принцип: что сможешь сдвинуть, с тем и останешься. Как вода.

— Восьмой принцип: ищи свой путь. Как вода.

— Девятый принцип: не останавливайся на избранном пути. Как вода.

— Десятый принцип: капля не может ничего, поток — все. Будь как вода.

— Одиннадцатый принцип: всегда оставайся собой. Как вода.

— Общий принцип: будь как вода.

Не успело затихнуть эхо, Вик поднял руку:

— Можно вопрос?

— По водным принципам? Это через столько лет учебы?

— Нет, по религиям. — Вик поднялся. Все взоры устремились на него, и это прибавило ему сил, голос стал увереннее: — Вы сказали, что религии кончились, если не считать последних выдыхающихся анклавов, и что у цивилизации Конфеда есть только моральные правила, а религии нет. Хочу возразить.

Учитель улыбнулся:

— Довольно дерзкое заявление.

— Дерзость — не грубость, а лишенная лицемерия формулировка истины. — Вик обращался не столько к учителю, сколько к одноклассникам. — Разве наш общественный строй — не религиозный? Религия в социологическом и философском аспектах обычными людьми расценивается как правда, умными — как ложь, правителями — как полезность; исходя из этого, установленный у нас строй — полезная богатому классу религия. Я вижу здесь сплошные аналогии: комиссары по финансам и распределению — священники, богачи — святые, бедняки — грешники, даруемые материальным положением возможности — благословения. Сюда же добавлю седьмой водный принцип — «что сможешь сдвинуть, с тем и останешься», вместе с подтекстом остальных он укладывается в общую картину. Получается, что богатство — это рай, бедность — ад, деньги — бог. Все признаки религии налицо: у нас имеется система верования, разделяемая группой людей, которые исполняют определенные ритуалы.

Лица с открывшимися ртами скопом сдвинулись на учителя, словно их сквозняком развернуло.

— Признаки религии — это несколько иное, чем ты предполагаешь, — последовало спокойное доброжелательное разъяснение. — Религии предполагают сверхъестественное и делят людей на своих и чужих. Дальше углубляться не будем — твои мысли касаются экономики, о ней и скажем. Для начала вспомним общественный договор, который мы проходили. Каждый гражданин имеет гарантированный минимум, никто не обижен, а доходы и наследства богатых обложены налогами по системе, немыслимой для прежних времен. Повышаемая с размером дохода ставка — разве не средство против расслоения общества, в твоих терминах — рая и ада? Прогрессивная шкала налогов от нуля для начинающих постепенно повышается до девяносто девяти процентов, чтобы процесс зарабатывания привлекал не столько доходом, сколько азартом и приносимым удовольствием. Наиболее богатых отслеживают и держат на крючке, чтобы богатство не влияло на политику и сложившуюся систему взаимоотношений. Наследство также облагается по прогрессивной шкале, это заставляет не копить, а вкладывать в нечто реальное. В результате получается рай без ада, причем здесь и сейчас. Религии же начисляют бонусы исключительно для использования в жизни загробной.

Несколько растеряв уверенность, Вик не сдавался:

— Если человек придумал какую-то глупость, которую захотят посмотреть или приобрести миллиарды людей, с патента ему капают триллионы. После вычета налогов это десятки миллиардов. А у кого-то на руках тысячи, и это в лучшем случае. Разве справедливо?

— В вопросе заключен ответ, ты его игнорируешь. Если кто-то смог что-то создать — за это следует вознаграждение. Не смог — его кормит общество, а оно живет на средства тех, кто что-то делает. Люди веками пытались построить другие системы, но те себя не оправдали. Все социальные эксперименты привели к краху с миллионами жертв.

— Тогда еще один вопрос по вашей речи о религиях. В ее начале вы сформулировали: «Религии как главный конкурент науки за мозги людей…» Меня зацепило слово «главный». Это означает, что имеются другие.

Класс всколыхнулся:

— Разве есть что-то еще?

— Молодец, Вик. Есть.

В упавшей тишине стало слышно, как скрипят об пол чьи-то подошвы. Под испепеляющими взглядами виновный затих, единственными источниками звука остались стучавшие сердца.

— Это физиология, — упало слово, с некоторых пор сидевшее в голове каждого. — Сейчас поговорим о ней более подробно, а тебе, Вик, позволь дать совет, к которому рекомендую прислушаться всем: будьте внимательны к своим мыслям, они начало поступков.

Вик опустился на место.