Живые в эпоху мёртвых. Дилогия

Но из-за кустов доносился вполне знакомое подвывание. Такой звук мог издавать своей пастью только носферату. Еще Вампир матерился, как обычный тракторист, которому на ногу упала кувалда. Раздвинув стволом кусты, Николай убедился, что на небольшой прогалине валяется на спине вампир Сережа и благим матом кроет всех подряд.

Николай, старательно выискивая по сторонам врага, подбежал к своему соседу по последнему месту заключения.

— Какого хера смотришь? Патроны у него кончились. Он последние на тебя извел, а на меня только щелчки остались. В лес ушел сучка, — полупрорычал-полупростонал Сергей. — Ногу ты мне, сволоч, прострелил, кость раздроблена.

Вампир болезненно застонал сквозь плотно сжатые зубы. Николай упал возле него на колено. Дело было плохо. Пуля вошла с задней стороны бедра и пробила кость, но с другой стороны бедра не вышла. Выходит у носферату сейчас внутри бедра все разворочено и острые осколки разошлись во все стороны. Восстановить кость при таком ранение нереально. Проще ногу отрезать. Смуглянка отстегнул от автомата ремень. Он ловко продел импровизированный жгут вокруг раненной ноги и плотно затянул его практически у самого паха. Сейчас в первую очередь нужно прекратить кровотечение, а с остальным потом разберемся.

— Какого хрена встал? Догоняй ее пока она патроны не нашла, — выдавил из себя Сережа и махнул рукой в сторону кустов.

Он был прав. Смуглянка мог помочь им всем, только лишь убив вражину. Николай быстро вытащил все патроны из второго рожка, снял магазин, на ходу набил его выщелкнутыми патронами и загнал его обратно в гнездо. Медлить было нельзя.

В том направлении, на которое махнул вампир, ветви небольшого дерева были поломаны, а на земле были отчетливо видны следы крови. Смуглянка расплылся в довольной улыбке. Выходит, что он не только вампира подстрелил. Внимательно выискивая любые признаки того, что здесь проходил противник. Его враг очень хорошо стреляет и ориентируется в лесу. Если ранение тяжёлое, то они скоро повстречаются. Если ранние легкое, то они повстречаются чуть попозже. Главное не упустить.

Смуглянка бежал, стараясь не шуметь. Капли крови на пожухлой листве попадались часто, это значить, что с каждым метром враг теряет кровь и силы. Внезапно кровавая цепочка прервалась, и следов врага не стало. Было такое впечатление, что он просто взял и взлетел в небо. Такого быть не могло. Николай внимательно оглядел верхушки деревьев и окружающую обстановку, а затем пошел широкими зигзагами вперед, заранее примечая места удобные для засады. Если бы у него остался еще хоть один патрон, Николай об этом уже знал бы.

Больше следов врага он так и не нашел. Дальше искать смысла не было. В ближайшее время она точно не вернется, а вот другие нежеланные гости могут появиться. Николай развернулся и пошагал по той же самой кровавой цепочке обратно.

Вампир лежал на прежнем месте. Только теперь не стонал. Бледное страдающее лицо не выражало ничего кроме презрения и боли.

— Догнал, неудачник? — встретил он Смуглянку едкой подколкой.

— Заткнись, коммандос долбаный. Сам не смог нечего на других пенять, — огрызнулся Смуглянка.

— Так с твоей подачи, придурок. Если бы ты меня не подстрелил, то я бы ее уже на стейки разделал.

Эта грызня была бесполезной. Николай это понимал, и поэтому больше не сказал ни слова, хотя на языке уже вертелась матерная тирада. Пусть даже ранение Сережи было случайным, но все равно — Смуглянка был виноват. Вампир мучился от боли и не мог тратить силы на перебранку.

Бросить вампира Смуглянке не позволила совесть. Он даже удивился, что она у него есть. Не обращая внимания на ругань и на скрежет зубами, он взвалил раненого носферату на плечи и понес к машине. Выйдя на дорогу, он увидел, что «пятьдесят третий» останется здесь навсегда или до того времени, пока кому-нибудь не понадобиться. Передние колеса были пробиты. Под машиной разлились масляное и бензиновое пятна.

Около машины никого не было. Двери были распахнуты настежь и ни одной живой души. Похоже, что их навестили друзья стрелявшего в них урода или кто-то еще. Николай никого не видел и ничего не слышал. Это ему нравилось все меньше и меньше.

Николай уложил стонущего вампира на обочину, а сам двинулся в обход по кустам. Приклад автомата вжался в плече, палец слегка прижимал спусковой крючок. Сейчас он был похож на сжатую до предела пружину. Смуглянка шел плавно, аккуратно и внимательно выбирая места, куда ему поставить ногу. Мягкий влажный мох великолепно глушил звук шагов, но одновременно мог укрыть от него и шум от передвижения противника.

Задняя решетчатая стенка фургона была приоткрыта ровно на столько, чтобы оттуда мог вылезти человек. Внутри фургона было темно и ничего не видно. По мере продвижения вперед перед Николаем открывалось пространство за машиной. Если и там никого не окажется, то здесь одно из двух: либо его с вампиром бросили или нам всем каюк.