Живые в эпоху мёртвых. Дилогия

— Куда вы пошли! — в недоумении закричала Виолетта. — Я ее еще не закончила!

Её начинало трясти от бешенства. Она пыталась донести до них самое важное и ценное в этом моменте, а они вели себя так, как будто она пустое место. Конечно, она понимала, что Митроха их лидер и этой дурной татарке нужно помочь, но двоих человек для этого вполне бы хватило. Остальные должны были остаться здесь и слушать, что она им говорит!

Один из уголовников по прозвищу Кокс резко развернулся и пошёл в её сторону.

— Ох, если бы ты не была на сносях, я бы тебе объяснил что к чему. А сейчас засунь себе язык между булками и молчи. До греха не доводи. Понятно? — злобно зашипел на неё Кокс.

В лицо Виолетты опять полетели слюни и пахнул многодневный перегар. Со стороны уголовников полетели оскорбительные насмешки и издёвки. Кто-то злобно засмеялся. Виолетт стояла в недоумении. Она не заслужила такого отношения. Они все ей обязаны. Почему такая черная неблагодарность? Она была готова простить Айшат, она её понимала, но почему себя так ведут все остальные?

Вся кодла уголовников и дебильная Айшат топали в сторону её кукольного домика.

— А ну-ка! Лапы все задрали! — залихватски крикнул прапор.

Бывший военный растянул свою пасть под пышными усами в какой-то мерзкой торжествующей улыбке. Это было что-то новое. Похоже, что крик Айшат сорвал стопор какой-то затянутой мощной пружины. События вокруг Виолетты стали развиваться стремительным и непостижимым образом.

Прапор передёрнул затвор автомат и выпустил короткую очередь в воздух.

— Оружие на землю! Всем лежать! — заорал прапор.

Все кто ходил под прапорщиком вскинули автоматы и навели их на уголовников.

— Ох ты, ах ты! Все мы комонаХты! — глумливо встретил его речь Кокс и раскинув в стороны руки пошёл на прапора, наклонившись всем телом вперёд. — Ты че-то, красный, попутал. Если таким словами бросаешься. Базар фильтровать нужно. А то непоняточки могут выйти.

Улыбка прапорщика расползлась ещё шире и показались жёлтые прокуренные зубы.

Послышался шум двигателей и с заднего двора к воротам выехали два автомобиля с пулемётами. Один был обычным уазиком на который установили пулемёт, а второй была машиной с грузовым кузовом в котором тоже стоял большущий пулемёт. На крыше гаража для легковых автомобилей тоже появились люди с пулемётом. На крыше главного дома зазвенели стекла выбитого слухового окна. Оттуда по пояс высунулся человек со снайперской винтовкой. Еще один человек с пулемётом поднялся на крыше открытой беседки.

Пулемёты на автомобилях начали стрелять одновременно. Фонтанчики земли, осколки бетона и искры показались на территории главного въезда. Каменным крошевом рассыпалась красивая статуя в виде трёх граций, удерживающих изящную чашу. Композиция стояла в середине неработающего фонтана и очень нравилась Виолетте. Композиция придавала шик и элитность всей окружающей обстановке. Потому что фонтан с мраморной статуей выглядел роскошно.

— Мордой в землю все! Живо! — опять начал орать прапор, тыкая всех подряд стволом своего автомата. Присевшие от выстрелов люди стали как-то нерешительно опускаться на землю. Убитых пока не было, но если так будет продолжаться, то вскоре они появятся.

«Так вам! Будете знать!» — мстительно подумала Виолетта. Раньше она не любил прапорщика. Он просто ей не нравился. Но теперь он оказался именно тем человеком, на кого она может положиться. Виолетта посмотрела на него уже совершенно другими глазами. Толя, а теперь еще и прапорщик. Он человек военный и исполнение долга для него такая же насущная необходимость как еда и сон. Все это Митрохинское отрепье вместе с их сисястой Айшат он теперь выкинет прочь. Пусть дальше сами живут, если смогут. Рой победоносных мыслей прервался снова летящими в лицо слюнями с отвратительным табачным смрадом.

— А тебе непонятно? — заорал не неё прапорщик. — О чем задумались ваше величество?! Легла на землю быстро!!!

Бывший военный ударил её раскрытой пятерней в лицо. Было не столько больно — сколько обидно! Её опять предали. Виолетта легла на землю, но не от того, что испугалась, просто так получилось.

«Я тебе все припомню, гад. Я тебя уничтожу. Я оболью тебя маслом и буду жечь на плите пока ты не сдохнешь» — в бессильной злобе подумала панночка. Такое нельзя прощать. Пусть все увидят, как она может карать.

Виолетта огляделась вокруг. На землю опускались все. К тем, кто стоял, подбегали помощники прапорщика, отбирали оружие, били и пинками укладывали на землю. Виолетта увидела, как Толя-мысли, лёжа на земле, что-то шепчет в маленькую рацию. Она не предала этому внимание, но внезапные неожиданности этого дня не закончились.