Живые

Федор решительно выключил музыку на планшете Таис и направился к стене, туда, где находились процессоры. Достал парочку, уселся на пол и принялся встраивать один из них в систему планшета.

– Что это даст?

– Сейчас увидим.

– Мой планшет не возьмет такие сложные программы, это не для него.

– Зато процессор сам может перестроиться на твой планшет, у него есть такая возможность, об этом написано в тетрадке. Попробуем, времени у нас все равно хоть отбавляй.

Так и вышло. Процессор Иминуи заработал и выдал небольшую голограммку со значками файлов и программ.

– Вот теперь попробуем, – пробормотал Федор. – Вот они, аварийные системы. Все просто, в случае аварии спасается интеллект Иминуи, он один представляет ценность. Это тот самый процессор, который мы отключили самым первым, он лежит у меня в кармашке.

Федор всмотрелся в информацию на голограммном экране, воскликнул:

– Да, есть! Мы улетим, Тай. Капитанская рубка с процессорами и монитором – это спасательный модуль, он отделяется от крейсера. Надо просто запустить его в работу.

Возились с этим недолго. Федор повернул рычажки в сервере на стене, закрепил планшет Таис, пояснив, что теперь управление будет через него. И крейсер вздрогнул, нервно и нетерпеливо.

Внизу зашипели двери, Таис оглянулась и увидела, как закрылся квадратный люк, ведущий на Нижний уровень. Пол затрясся, завибрировал, откуда-то с потолка выехали еще одни стены и перестроили помещение, сделав его более узким и вытянутым. Крейсер громыхнул и вытряхнул из себя капитанскую рубку, которая превратилась в самостоятельный летательный аппарат.

– И куда мы? – спросила Таис.

– На Землю. Капитанская рубка не приспособлена к самостоятельному полету, она лишь запрограммирована на совершение безопасной посадки в заданном месте. Потому сейчас она доставит нас точнехонько туда, откуда взлетала Иминуя. Прямо к так называемой Гильдии. Или к Сенату – это уж как повезет. Пошли, давай поищем, где закрепиться, пока не вошли в атмосферу Земли, иначе нас хорошенько растрясет.

2

Здесь не было ремней безопасности, не было кресел, в которых можно было бы устроиться. Крейсер Иминуя не предназначался для перевозки людей, и пищевой агрегат Грум был лишь счастливым и случайным исключением.

Поэтому, когда летательный модуль резко накренился, повернулся и приблизился к атмосфере Земли и в смотровом окне появилась большая голубая планета, Таис и Федор не устояли на ногах. Их бросило к стене, а сама стена вдруг оказалась под ногами, потому что модуль поменял позицию.

– Вот теперь нам придется нелегко, – заметил Федор.

Таис потерла ушибленное плечо и не ответила. А что отвечать?

Неизвестность надвигалась с невероятной силой, и была она негостеприимной, чужой, идеально круглой, голубой и огромной. У этой неизвестности имелось имя, она называлась планетой Земля. И она предъявляла свои странные права на Таис и Федора.

На станцию теперь не вернуться вовсе. Наверное, никогда. Таис даже не могла напоследок увидеть ее в окне – модуль развернулся навстречу планете и несся, увеличивая скорость. Он буквально ворвался в слой атмосферы, и стены его завибрировали, загудели, а Таис и Федора еще раз мотнуло по кабине.

Таис стукнулась коленями и ладонями – она пыталась изо всех сил сохранить равновесие или хотя бы закрепиться где-то, но это не удавалось.

Федор отлетел к углу и ударился затылком. Выругался, поднялся и позвал:

– Тай, двигайся ко мне. Здесь есть вход в коридорчик, где находится Грум. Укроемся там, все меньше будет мотать.

– Нас расплющит еще до приземления, – с трудом выговорила Таис, пробираясь к Федору.

Хорошо еще, что модуль повернулся так, что коридорчик оказался внизу, а не над головой. Они просто заползли туда и остались лежать, а рядом, совсем недалеко находился Грум, устало посвистывающий и время от времени предлагающий кофе.

Наверное, его платы перегрелись, и он не мог уже контролировать свою говорливость.

Теперь Земля пропала из поля видимости: стены коридорчика закрывали смотровое окно. И только по бешеной тряске и нарастающему гулу можно было понять, что модуль увеличивает скорость. Сколько времени понадобится ему, чтобы добраться до места посадки? И где оно, это место?

– Ты знаешь, где он сядет? Ты разобрался?

– Мне эти названия и координаты ни о чем не говорят, и тебе тоже. Иди сюда, прижмись ко мне покрепче. Жаль, что у нас нет веревки, а то я привязал бы тебя к себе.

– У нас вообще ничего нет. Что мы будем делать на Земле?

Таис вцепилась в плечо Федора, вдохнула знакомый и родной запах волос и одежды – запах близкого человека – и закрыла глаза. Хорошо, что они вместе. Хоть что-то хорошее во всем этом…

– Давай сначала приземлимся. Потому что если модуль разобьется, то планы нам точно не понадобятся.

Голос Федора ровный и спокойный. Руки у него не дрожат, и сам он – теплый и надежный. Как ему это удается? На что он надеется?

– Мне страшно, Федь. Это глупо – умереть просто так, врезавшись в Землю. Уж лучше погибнуть на станции, среди своих, чем на чужой Земле.

– Мы не погибнем, – ни капли сомнения, ни тени тревоги в интонации.

– Почему ты так уверен?