Живым или Мертвым

Сначала впереди ничего не было видно. Но вскоре забрезжил слабенький отсвет. Похоже, еще одна свечка. Через каждые два-три шага он внимательно осматривал пол перед собой — нет ли камешков, которые могут покатиться или заскрипеть под ногами. Сейчас шум оказался бы самым опасным врагом. От шума люди просыпаются; особенно в таких местах. Что поделать — эхо. Вот почему подошвы их ботинок были мягкими. Следующий изгиб уходил влево, и поворот здесь, кажется, был круче прежних. Значит, нужно снова сбавить шаг. Резкий поворот — идеальное место для того, чтобы выставить часового. Медленно, осторожненько… Метра четыре. Это примерно двенадцать футов. Спокойненько, тихонько. Словно крадешься через детскую, чтобы полюбоваться младенцем, спящим в своей кроватке. Вот только тревожился он сейчас из-за того, что ни в коем случае нельзя разбудить находящихся за поворотом взрослых мужиков с пушками и, возможно, привыкших чутко спать. Он крался, держа перед собой обеими руками пистолет с глушителем, навинченным на дуло и похожим на банку из-под кока-колы. В магазине осталось одиннадцать патронов. Он приостановился и обернулся. Оба рейнджера, шедшие следом за ним с самого начала, были на своих местах и не сводили с него глаз. Не испуганные, но сосредоточенные и готовые ко всему, как черти. Тейт и Янг, сержанты роты «Дельта» второго батальона 75-го полка рейнджеров. Настоящие серьезные профи, такого же пошиба, как и он сам, и, судя по всему, намерены делать карьеру в армии.

Так. К делу! Иной раз трудновато заставить себя не отвлекаться. До угла всего пара футов. Резкий поворот. Дрисколл подкрался на цыпочках и выглянул из-за угла. Кто-то там был. Совсем рядом. Афганец или какой еще придурок сидел… в кресле? Нет, все же просто на камне. Дрисколл не рассчитывал, что на посту окажется человек такого возраста — этому было не меньше тридцати. Он не спал, но и явно не был настороже — что-то вроде полудремы. Еще не отрубился, но и окружающего толком не воспринимает. Оружие у него было — «АК-74». Автомат стоял футах в четырех в стороне. Вроде бы и близко, но недостаточно. При внезапной тревоге не схватишь.

Дрисколл подкрался к нему бесшумной тенью, высоко, словно спортсмен на разминке, поднимая колени, и ударил парня рукоятью пистолета по голове над правым ухом. Таким ударом можно убить, но это маловероятно. Потом Дрисколл сунул руку в один из карманов полевой куртки и вытащил пластиковые наручники. Он не ошибся, этот парень действительно казался достаточно взрослым для того, чтобы рассчитывать на интерес со стороны разведки. И, наверно, будет торчать в Гуантанамо до конца своих дней. Пусть Тейт и Янг спеленают его и приготовят к отправлению. Дрисколл подал Тейту знак — ткнул указательным пальцем в сторону бесчувственного тела и покрутил рукой, будто обматывал его. Тейт кивнул, мол, все понятно.

Впереди еще один поворот, метрах в пяти. Стало видно, что огонек колеблется. Еще шесть футов, потом направо…

Тут Дрисколл не отвлекался на посторонние мысли. Шел медленно, чрезвычайно осторожно, держа оружие наготове.

В конце прохода оказалась еще одна «комната», примерно десять на десять метров. Он углубился в скалу метров на семьдесят. Немало. Очень может быть, что эта пещера предназначена для каких-то важных персон. А может быть, одной важной персоны? Это он узнает через три минуты. Не-ет, подобные размышления были ему не так чтобы свойственны. Но ведь в этом и заключался подспудный смысл всей операции. Может быть, может быть, может быть… Потому-то этим делом и занимался Дрисколл, сержант из рейнджерского полка специального назначения. Медленно, аккуратненько… Он вскинул руку за спиной.

Здесь было так темно, что даже в отличных очках ночного видения «PVS-17» окружающее виделось сквозь фоновый шум, будто в поле зрения непрерывно лопались миллионы шариков попкорна. Двигаясь вплотную к стене, Дрисколл подкрался к повороту и так же осторожно выглянул. Кто-то там был. Лежал и, по всей видимости, спал. А рядом с ним Дрисколл увидел автомат «АК-47» с прилаженным пластиковым рожком. Можно было не сомневаться, что парень спал на самом деле, но, надо отдать местным должное, они были хорошими воинами. Они не спали, отрешившись от всего мира, как большинство гражданских, а дремали вполглаза на самой грани бодрствования. Этого Дрисколл тоже хотел взять живьем. Черт с ним, с тем, что он за эту ночь, вернее, за последние десять минут, перебил кучу народу, но этого нужно было взять живым и невредимым. По возможности.