Живым или Мертвым

— Ну, нет. Самый лучший ресторан находится в Риме, примерно в полумиле от Ватикана, и называется «Альфонсо Риччи», — возразил Доминик.

— Ну, тебе, пожалуй, можно и на слово поверить.

Тут подоспели блюда и еще бутылка вина, и разговор сам собой перешел на женщин. Все трое встречались с девушками, но серьезных отношений не сложилось ни у одного. Братья Карузо шутили, что им нужны идеальные итальянки, ну, а Джек говорил, что ищет такую девушку, «которую можно было бы познакомить с мамой».

— Что это ты такое говоришь? — удивился Брайан. — Тебя не устраивают твои цыпочки?

— В постели — вполне. Но показываться с ними на людях… Меня не слишком привлекают игривые топики и татуировки на задницах и прочих местах.

Доминик не выдержал и расхохотался.

— Брайан, как зовут… ну, ты помнишь… стриптизерша с татуировкой.

— Ну, вот еще…

Доминик продолжал покатываться со смеху. Немного отсмеявшись, он повернулся к Джеку и пояснил, демонстративно понизив голос и даже прикрыв рот ладонью:

— У нее прямо под пупком была татуировка: стрелка вниз и надпись: «Скользко, когда мокро». Правда, была пропущена запятая и «скользко» ей написали без мягкого знака.

Джек тоже расхохотался в голос.

— Так как ее зовут?

— Неважно! — сердито мотнул головой Брайан.

— Ну, скажи, чего уж там, — настаивал Доминик.

— Да что там, колись, — подхватил Джек.

— Кенди.

Новый взрыв хохота.

— Через «е» или «э»? — полюбопытствовал Джек.

— Через «е». Ладно, ладно, пусть она никогда не блистала умом. Так мы и не собирались жениться. Джек, у тебя-то как дела? Кто в твоем вкусе? Джессика Альба? Или Скарлетт Йоханссон?

— Шарлиз Терон.

— Отличный выбор, — похвалил Доминик.

— А я предпочла бы Холли Мэдисон, — сказал женский голос за соседним столиком. — Классные буфера.

Все трое обернулись и увидели улыбавшуюся женщину. Высокую, рыжеволосую, зеленоглазую, с широкой улыбкой.

— Захотелось подбросить пару центов, — добавила она.

— Дама здраво рассуждает, — заметил Доминик. — Так вот, если говорить об интеллекте…

— Интеллекте? — переспросила женщина. — А мне показалось, что вы говорили о сексе. Если же вы решили примешать в это дело еще и мозги, то лично я выбрала бы… Пэрис Хилтон.

Последовала довольно напряженная пауза, а потом на убийственно серьезном лице женщины появилась-таки улыбка. Джек, Доминик и Брайан снова расхохотались.

— Думаю, сейчас самое время спросить, не хотите ли вы присоединиться к нам.

— С удовольствием.

Забрав бокал, который ей только что вновь наполнил официант, она перешла к их столику и села рядом с Домиником.

— Меня зовут Венди, — представилась она. — Первая гласная — «е», а на хвосте — «и». Уж извините, — добавила она с деланым смущением, — не могла удержаться и не подслушать. — Она повернулась к Доминику. — Итак, мы знаем, что Джеку нравится Шарлиз, а Брайан предпочитает полуграмотных стриптизерш…

— Это ужасно! — вставил Брайан.

— А какой вкус у вас?

— Хотите, чтобы я ответил честно?

— Конечно.

— Это прозвучит очень просто.

— Попробуйте, не смущайтесь.

— Предпочитаю рыжих.

— И впрямь, проще некуда, — хохотнул Джек.

Венди на секунду всмотрелась в лицо Доминика.

— Похоже, он говорит правду.

— Чистую правду, — подтвердил Брайан. — У него в комнате до сих пор висит портрет Люсиль Болл.

Новый взрыва хохота.

— Брат, что за чушь ты несешь? — И, обращаясь к Венди: — Вы встречаетесь с кем-нибудь?

— Собиралась. С подружкой. Но она прислала эсэмэску, что не может прийти.

Они съели вчетвером прекрасный обед, выпили еще вина и проговорили почти до одиннадцати часов, и тут Джек объявил, что отправляется домой. Брайан, тоже понявший ситуацию, откланялся вместе с ним, и Доминик с Венди остались вдвоем. Они болтали еще несколько минут, пока Венди не сказала:

— Ну…

— Хочешь уйти отсюда? — подхватил Доминик. (Они давно уже оставили официальный тон.)

— Я живу буквально в двух шагах, — улыбнувшись, ответила Венди.

Они начали целоваться даже раньше, чем за ними закрылись двери лифта, оторвались друг от дружки на несколько секунд, когда кабина остановилась на этаже, потом в обнимку дошли до двери, вошли в квартиру и тут же начали раздеваться, разбрасывая одежду. Когда они добрались до спальни, на Венди оставались лишь черные кружевные трусики и такой же бюстгальтер. Из всего этого она мгновенно выскользнула и села на кровать, прежде чем Доминик успел расстегнуть брючный ремень.

— Дело только за тобой, — бросила она и раскинулась на кровати. Рыжий локон закрыл ей один глаз.

— О! — выдохнул Доминик, глядя на нее.

— Буду считать это комплиментом, — хихикнув, отозвалась она.

Доминик наконец-то справился с брюками, сбросил трусы и кинулся на кровать. Они целовались еще с полминуты, а потом Венди отстранилась. Подвинувшись к краю, она открыла тумбочку и вынула маленькое прямоугольное зеркальце и стеклянный пузырек с палец величиной.

— Что это такое? — спросил Доминик.

— Это, чтобы было веселее, — ответила Венди.

«Вот черт!» — подумал Доминик.

Она заметила, как изменилось выражение его лица.

— А что?

— Так не пойдет.

— Нет, а в чем дело-то? Всего капелька кокса…

Доминик поднялся, поднял трусы и брюки и быстро надел их.