Живым или Мертвым

Оперативный центр выглядел очень внушительно — он производил впечатление даже на такого все повидавшего ветерана, как Мэри Пэт, — но при этом она знала, что посторонний, непосвященный наблюдатель, скорее всего, не заметит его истинное и главное достоинство: взаимодействие. На протяжении нескольких десятков лет разведслужбы США тащили ярмо в виде старательной и противоестественной самоизоляции друг от друга. Это в лучшем варианте, в худшем же их взаимоотношения выливались в междоусобную войну, особенно заметно проявлявшуюся, когда дело касалось двух агентств, главной обязанностью которых являлась защита страны от нападений террористов. Но, как с чрезмерной настойчивостью указывали телевизионные гуру и столичные политиканы, после 11 сентября изменилось все, в частности, разведка США занялась-таки своим делом — обеспечением безопасности Америки. Для Мэри Пэт и многих других разведчиков-профессионалов 11 сентября явилось не неожиданностью, а всего лишь подтверждением (правда, чрезмерно трагическим) того, что они давно подозревали: правительство США недостаточно серьезно относится к опасности терроризма. Более того, 11 сентября явилось результатом не последних нескольких лет, а целой эпохи, прошедшей с 1979 года. Когда Советский Союз вторгся в Афганистан, и когда талибы и моджахеды, объединившиеся по этому случаю (несмотря на все свои непримиримые идеологические разногласия), показали всему миру, на что способны воодушевленные воины. Даже если им противостоит превосходящая их численностью и вооружением армия одной из двух сверхдержав, существовавших тогда на планете. Многие (в том числе супруги Фоли и Джек Райан) воспринимали Афганскую войну как своего рода вводную часть фильма, в котором, опасались они, роль главного действующего лица, после того как моджахеды покончат с Советами, перейдет к Западу. Несмотря на то что альянс ЦРУ с моджахедами показал высокую эффективность, отношения в нем постоянно оставались напряженными, а то и хуже. Они то и дело осложнялись непреодолимой пропастью между западной культурой и законами шариата, между радикальным исламским фундаментализмом и христианством. А из старинной арабской пословицы «враг моего врага — мой друг» родился вопрос: «Когда же кончится эта дружба?» У Мэри Пэт ответ на этот вопрос имелся с самого начала: как только с афганской земли уйдет последний советский солдат. И она оказалась совершенно права или — в зависимости от того, кто трактовал этот период в истории — недалека от истины. Так или иначе, ближе к концу 80-х годов закаленные войной Талибан, моджахеды и, через некоторое время, РСО Эмира обратили свои презрительные взгляды на запад.

«Что сделано, того не вернуть», — думала Мэри Пэт, глядя через перила галереи на оперативный центр. Да, их собрала сюда беспримерная трагедия, но после нее разведывательные службы США взялись за дело с такой энергией, какой не проявляли даже в самые напряженные годы «холодной войны», и львиная доля заслуг в этом продвижении принадлежала НКТЦ. Он был укомплектован аналитиками из практически всех организаций и учреждений, занимающихся разведкой, которые сидели тут бок о бок семь дней в неделю, двадцать четыре часа в сутки, так что взаимодействие из редкого исключения стало правилом.

Она спустилась по лестнице, прошла мимо рабочих мест, кивая на ходу коллегам, и вошла в помещение, отведенное контртеррористическому центру ЦРУ. За стеклом ее поджидали двое мужчин и женщина — ее начальник, директор НКТЦ Бен Марголин, глава управления операций Джанет Каммингс и Джон Тернбулл, командир «Базы акр», сводного подразделения, созданного для того, чтобы выследить и захватить или убить Эмира и верхушку РСО. По мрачному виду Тернбулла Мэри Пэт сразу поняла, что на «Базе акр» не все идеально.

— Я опоздала? — осведомилась Мэри Пэт, усаживаясь. За стеклянной стеной бесшумно текла жизнь дежурной смены оперативного центра. Как почти любое помещение для совещаний в Конторе «X», контртеррористический центр был оснащен электромагнитной оболочкой, защищавшей от любого электромагнитного излучения, хоть входящего, хоть исходящего, за исключением шифрованных потоков данных.

— Нет, это мы пришли раньше, — ответил Марголин. — Посылка еще в пути.

— И?

— Мы его упустили, — рявкнул Тернбулл. — А вообще, он хоть был там?

— Трудно сказать, — ответила возглавлявшую полевую оперативную работу Джанет Каммингс. — Из рейда доставили кое-какие продукты, но насколько они съедобны, мы пока не знаем. Кто-то там был — возможно, из самой верхушки, — но, кроме этого…

— Девять трупов, — сказал Тернбулл.

— Пленных взяли?

— Взять-то взяли, двоих, но во время отхода группа попала в засаду и потеряла одного. А второго — когда во время посадки в вертолет их обстреляли из гранатомета. Среди рейнджеров тоже есть убитые.

— Ах ты ж…