Живым не брать

Лев машинально потянулся к графину с водой, стал искать глазами стакан, но вдруг вспомнил, что в этом месте, где ночью совершено преступление, лучше пока ничего не трогать, и отдернул руку.

В дежурке уже пахло тошнотворным сладковатым тленом. Так уж устроена смерть, что даже запах её вселяет страх. Он вызывает у слабодушных испуг, у людей нормальных – инстинктивное отвращение.

Успокоившись, Лев обернулся к лейтенанту Скворцову, которого взял к себе в помощники. Лицо молодого симпатичного офицера было бледным, словно припудренным, и эту бледность с особой силой подчеркивали черные усики под губой.

Лев положил на погон лейтенанта ладонь.

– Успокойся, Валера. Зрелище не из приятных, но нам с тобой надо работать.

Впервые за два года службы капитан назвал подчиненного офицера по имени, и тот прекрасно понял, что изменилось в их отношениях: гибель товарищей сближает оставшихся в живых.

– Я готов, – сказал Скворцов и сделал судорожное глотательное движение, стараясь прогнать тугой комок, стоявший в горле.

– Пиши. Капитан Бурков лежит на левом боку… рядом опрокинутый стул… Судя по пятнам крови на куртке, в грудь ему попало три пули… Прапорщик Щербо лежит на спине. Выстрелами его опрокинуло на стенку вместе со стулом. Четыре попадания в грудь и одно в горло чуть ниже кадыка… У двери на полу обнаружены восемь стреляных гильз автомата Калашникова АК-47, калибром 7,62 мм… Кобура на поясе капитана Буркова расстегнута. Табельный пистолет Макарова отсутствует. В кобуре в кармашке остался запасный магазин, снаряженный патронами…

– Наверное, не нашел его, – высказал мнение Скворцов и спросил. – Разрешите закурить, товарищ капитан?

– Подожди, Валера. Здесь курить не надо. Скоро сделаем перерыв. А магазин он в запарке забыл взять. Пистолет схватил и ладно. Идем дальше.

– Почему вы говорите «он»? Это же ясно, что Чикин сделал.

– Тебе ясно, мне нет. Может и кто другой.

– Куда же Чикин с автоматом делся? Он же стоял на первом посту?

– Разберемся – поймем. А пока Чикин – только версия. Идем дальше.

– Идем.

– На вешалке, имеющей вид трехрожковой стойки, справа от входа в комнату дежурных на ремне автомат прапорщика Щербо. Магазин из него вынут…

– Сколько же он унес патронов? – Скворцов не спрашивал, он просто подсчитывал. Пятьдесят четыре автоматных и семь «макаровских» Так?

– Может и так, – согласился Лев, – если он не прихватил в караулке ещё рожок или даже два. Это надо будет проверить.

– Вы все же склоняетесь, что это был Чикин?

– Склоняюсь, ещё не означает, что утверждаю. Так, это что за сумка?

Лев, подцепив линейкой ручки пластикового синего пакета, приподнял его с пола.

– Скорее всего, продпаек, товарищ капитан, – высказал мнение Скворцов. – Вчера выдавали командному составу.

Лев открыл пластиковую сумку. Двумя пальцами вытащил листок бумаги размером с ладонь. Это был список, напечатанный на машинке.

– Посмотрим. Тушенка, крупа, сахар… Точно, паек. Но тушенки в пакете нет. Отметь это в протоколе. Возможно, часть продуктов прихватил преступник. Дальше. Разорвана топографическая карта района. Оторванная часть исчезла. Ты пишешь? Почему нет? Пиши…

Осмотрев и сделав фотографии места преступления, очертив контуры мертвых тел мелом, капитан Лев перешел к допросу свидетелей. Первым он пригласил дежурного по контрольно-пропускному пункту, где с территории гарнизона могла выехать автомашина.

– Сержант Семенов, я вас вызвал как свидетеля и проведу первичный допрос. Черновой, если так понятнее. Потом могут быть ещё и повторный и дополнительный. Если это понадобится следствию. Есть вопросы?

Сержант выглядел взволнованно. Он то и дело вытирал носовым платком пот со лба, сжимал кулаки и хрустел костяшками пальцев.

– Нет, товарищ капитан.

– Вот и отлично. Для начала предупреждаю, что вы не обязаны свидетельствовать против себя самого.

– Не очень ясно, как это?

– Допустим, вы в чем-то помогали преступнику. Были в сговоре с ним.

– Я не был, товарищ капитан.

– Отлично, но если бы даже были, то доказать это обязанность следствия. Если, конечно, вы не захотите сделать откровенное признание.

– А-а…

– Давайте начнем с анкетных данных. Валера, ты записывай. Теперь по существу. Когда вы узнали о том, что произошло в штабе?

– Нужно точно?

– Конечно.

– В пять часов десять минут. Когда на КПП прибыл майор Зябликов с усилением наряда. Рядовой Смолин тогда рассказал мне, в чем дело.

– Когда вы заступили на дежурство?

– После вечернего развода нас привезли на КПП, а тех, которые сменились, увезли.

– Проходили ли ночью через ворота машины?

– Нет, вообще в течение ночи по бетонке в сторону КПП машины не проходили.

– Вы каким-то образом отмечаете их въезд и выезд из зоны?

– Так точно. Указываем время, номера машин, фамилии старших.

Следующим перед дознавателем предстал начальник караула прапорщик Козорез, тот, который первым обнаружил преступление и сообщил о нем командиру бригады.